Как выдать ведьму замуж
Шрифт:
Тело болело жутко, просто невыносимо, мне казалось, что всю меня несколько раз пропустили через мясорубку. Создавалось ощущение, что у меня не осталось ни единой целой кости. Неловко повернувшись, я застонала от резкой боли и открыла глаза. Надо мной склонились два взволнованных лица: Цирин и Даня.
– Лена, ты как?
– Магдалена, не молчи. Как ты себя чувствуешь?
Не молчи. Как будто я нарочно. Я бы, может, и хотела что-то сказать, да горло совершенно не слушалось. В отчаянии я засипела. Мужчины как-то странно переглянулись,
– Пей. Это вода из родника.
Я послушно сделала несколько глотков.
– Теперь лучше?
– Да…
Это что, мой голос? А почему такой сиплый?
– Магдалена, что с тобой произошло? Что это за внезапно пробудившийся каннибализм?
Каннибализм? О чем он?
Видимо, этот вопрос отразился на моем лице, потому что Цирин устало потер лицо руками:
– Ясно. Ты ничего не помнишь.
После этого они с Даней начали в красках описывать, как я почти час гоняла профессора по всей долине (теперь хотя бы понятно, почему у меня все до единого мышцы в теле болят), приняв его за свою добычу. Остановить меня удалось, только заманив в угол и ударив камнем по голове.
Щеки горели от стыда. Я не знала, куда деть глаза. А тут еще и профессор добавил масла в огонь, язвительно заметив:
– М-да, Магдалена, вот уж не думал, что пробуждаю в молоденьких девушках гастрономический интерес.
Даня сдавленно хрюкнул, пытаясь сдержать смех. Я готова была расплакаться.
– Простите, профессор…
– За что? Ты явно была не в себе. Что ты помнишь последнее?
– Ящерица…
Хрюканье превратилось в неконтролируемую истерику. Даня катался по траве, тихонько подвывая:
– Ящерица… Ведьму зачаровала ящерица…
Профессор, видно, тоже держался из последних сил, но уже не от смеха.
– Магдалена, – произнес он почти умоляюще. – Скажи, что мне это послышалось. Сперва бабочка, теперь ящерица. Что будет в следующий раз? Сойдешь с ума из-за муравья или таракана?
Уже смеркалось, а я все еще приходила в себя. Боль не желала отпускать, каждое движение отдавалось непередаваемым калейдоскопом ощущений. Сама себе я напоминала страдальца, вырванного из рук искусного палача. Но хуже всего было то, что к боли примешивался жуткий, просто звериный голод. Припасы, как оказалось, у нас были, они лежали в сундуке у Дани, и леший забрал их с собой в найденной в том же сундуке котомке, но вот есть профессор мне запретил.
– Мы не знаем, чем конкретно вызвано твое состояние, я не могу с уверенностью сказать, как отреагирует твой затуманенный неизвестными чарами организм на обычную еду. Поэтому, пока физическая боль не пройдет, есть тебе нельзя, – непреклонно заявил мой бывший учитель.
Они с Даней внимательно выслушали мою версию случившихся событий, и леший попытался найти хоть одну ящерицу на территории долины, но через какое-то время сдался и заявил:
– Сейчас
Боль отступила только утром. И утром же мне позволили поесть. Вкуса еды я не почувствовала, проглотила выделенную мне часть запасов и поняла, что совершенно не наелась. Из-за отвратительно проведенной ночи я невыносимо хотела спать, но профессор решил, что нельзя терять время и нам нужно поискать выход из долины. Они с Даней уже изучили это место вдоль поперек и никаких щелей в скалах не заметили. Теперь нужно было, чтобы монолитные стены скал изучила я с моим новоприобретенным умением видеть невидимое.
Сразу же после скудного завтрака я старательно принялась осматривать скалы.
– Профессор, – позвала я через некоторое время. – Здесь расселина, мы все можем пройти через нее.
Цирин подошел, отметил увиденное мной место и потребовал, чтобы я осмотрела остальные скалы. Увы. Больше ничего странного или необычного я увидеть не смогла.
– Значит, расселина, – задумчиво пробормотал профессор, услышав об этом. – Что ж. Выбора у нас нет. Уходить отсюда нужно всё равно. И чем быстрее, тем лучше.
В расселину действительно пролезли все. И уже через несколько минут мы стояли у небольшого ручья, скрытого под группой незнакомых мне лиственных деревьев, и смотрели на величественно возвышавшийся старинный замок в нескольких километрах от нас.
– У кого какие мысли? – мрачно поинтересовался Цирин, внимательно разглядывая громадину впереди.
Лично у меня мысль была только одна: «Там наконец-то можно будет поесть!» Именно ее я и озвучила. Даня, услышав меня, лишь хмыкнул, а вот профессор страдальчески поморщился:
– О чем-нибудь другом, кроме еды, ты думать можешь?
– Нет, – ничуть не смутилась в этот раз я. – Мой желудок уже прилип к позвоночнику, и прямо сейчас мне все равно, кто нас там встретит, если он нас вкусно накормит.
– Проглот, – скривился ректор и обернулся к лешему:
– У тебя какие мысли?
– Только ради еды туда точно идти не стоит, – бросил камешек в мой огород Даня. – А вот узнать, что да как, просто необходимо. Но соваться туда втроем – чистое самоубийство.
– Хочешь сходить сам?
Леший пожал плечами:
– Почему нет. Давайте условимся о месте встречи, и если до заката не вернусь, будете знать, что дело здесь нечисто.
– Пусть так, – к моему отчаянию согласился профессор. – Мы с Магдаленой будем ждать тебя здесь.
Даня наклонился, зачем-то взял пригоршню земли у ручья, положил ее в карман, повернулся и быстрым шагом направился к замку.
– Что это было? – Удивленно спросила я у своего бывшего учителя.
– Особая магия, подвластная только природным существам, – ответил ректор, провожая взглядом удалявшуюся фигурку.