Как выучить иностранный язык?
Шрифт:
Хочу заметить: основная функция внимания – это контроль за деятельностью. Людей, далеких от психологии, такое заявление часто удивляет. А все потому, что внимание нередко путают с концентрацией и мобилизацией.
Мы не в состоянии выполнять много действий одновременно: психологические и энергетические ресурсы человека ограничены. Мы выбираем из многого – немногое, и именно на это и бросаем (мобилизуем) все свои силы. Концентрация – это максимальная сосредоточенность на определенном объекте, при этом все остальное остается как
Так вот, внимание в процессе деятельности – это инструмент контроля. Важно, чтобы этот инструмент работал в автоматическом режиме, чтобы не нужно было его «включать», напоминать ему, что пора что-то проверить, проконтролировать. Когда контроль «встроен» в деятельность, стал ее частью, он приносит наибольшую пользу. Так, человек, работающий на станке, время от времени совершенно автоматически замеряет размеры детали, чтобы убедиться: станок настроен правильно. Тот, кто работает на компьютере, так же автоматически нажимает на кнопку «сохранить». Водитель автомобиля бросает взгляд на стрелку спидометра, не задумываясь, для чего он это делает. Между тем, такое – послепроизволъное – внимание появляется не само по себе, а в результате тренировки и при наличии интереса к делу.
Под наш контроль!
Если периодически контролировать результаты работы, то рано или поздно это станет навыком, привычкой, станет частью, элементом той деятельности, которой вы занимаетесь.
Поэтому при изучении языка стоит:
– регулярно обращаться к пройденному материалу, чтобы проверить, не выпали ли из поля зрения какие-нибудь важные фрагменты,
– выделить самые главные моменты и время от времени контролировать знание их,
– прослушать учебный текст, пересказать его, записывая на пленку, а затем повторно прослушать эту запись, обращая внимание на ошибки (желательно повторить весь процесс, и вы заметите улучшение результата),
– перечитывать текст, написанный по памяти, чтобы самому обнаружить ошибки, а затем сравнить с оригиналом и проанализировать ошибки,
– находить отличительные черты у разных элементов,
– на уроке время от времени спрашивать себя: «Что сказал преподаватель?»
Однако нельзя перебарщивать: если вы все время будете «разговаривать» с собой, вы не услышите учителя. Кроме того, в момент контроля не стоит себя ругать или хвалить, ставить себе оценку. Сейчас речь не о вас, речь о том, КАК вы занимаетесь тем, чем занимаетесь. Постепенно все это вы станете делать автоматически, это войдет в привычку, станет частью ваших занятий, как чтение или письмо. На контроль не придется тратить специальных усилий, он станет неотъемлемой частью процесса обучения.
О себе и своих успехах или неудачах можно и нужно говорить, но не во время занятий, и не слишком часто. Раз в месяц-два можно посмотреть, куда мы пришли, что получается, а что нет, и подумать о том, что мешает продвигаться вперед, если что-то мешает.
Если вы умеете осознанно
На свете немало людей, которыми я искренне восхищаюсь. Но Ханна для меня в каком-то смысле – эталон. Рассказывать о ней можно долго, но я остановлюсь только на том, как она сумела выучить иврит.
Она приехала в Израиль в возрасте, который здесь называют «золотым». В запасе – ни идиша, ни английского, лишь те крохи немецкого, которые остаются от школы и вуза. Пошла в ульпан и попала к учительнице, которая лет десять учила детей в младшей школе, со взрослыми столкнулась впервые. Понятно, что делала ошибки, очевидные для многих ее учеников. Группа кипела. Но ехала большая алия, и преподавателей выбирать не приходилось, особенно в том небольшом городке, где жила Ханна. Однажды во время очередного «митинга» она, обычно молча слушавшая пылкие речи одноклассников, встала с места. И напомнила слова, известные многим: «Господи, дай мне силы изменить то, что я могу изменить, дай терпение, чтобы принять то, что я изменить не могу, и дай разум, чтобы отличить одно от другого». Сама она сумела принять то, что не могла изменить. И тут же начала искать способ компенсировать недостатки, которые все видели и о которых говорили.
Через несколько месяцев, когда закончились занятия в ульпане, у нее были три единомышленницы. Они решили заниматься самостоятельно. Раз в неделю они собирались у кого-нибудь дома, повторяли грамматику, но главное – эти два часа они говорили только на иврите. С нарушителя – штраф. Еще раз в неделю к ним приходила немолодая израильтянка, которая грамматики почти не касалась, она с ними только разговаривала и учила их говорить правильно. А на третий двухчасовой урок Хана ходила в матнас, в группу, которая была там организована для таких, как она, уже прошедших ульпан «алеф», но не считающих себя готовыми к ульпану «бет».
Организацию занятий мы с ней обсуждали не раз. Оказалось, например, что не так просто выбрать оптимальное время для перерыва. Ведь у каждого человека свой темп, свой порог усталости, и разным людям требуется отдых в разное время и разной продолжительности. Кроме того, необходимость перерыва диктуется трудностью материала, его объемом. Нельзя спешить, стараясь успеть, как можно больше, но и затягивать перерыв тоже не стоит, иначе можно потерять концентрацию внимания. Ханне удалось сделать так, что занятия ее маленькой группы шли спокойно, перерывы давали возможность встряхнуться, попить чаю, отвлечься, но возвращение к языку не было трудным и долгим. Атмосфера здесь настолько благоприятна, что уже несколько лет из группы никто не уходит.
Между тем, пришло время, когда Ханна перестала просить дочь или внука проводить ее к врачу, в магазин или даже в банк. Ее иврита в этих случаях было достаточно.