Как я поступил в университет
Шрифт:
— Пожалуйста. Реформы Петра. Я вас слушаю.
— Армия.
— Что армия?
— Реформы.
— Какие?
— Флот.
— Что флот?
— Построил.
— Кто?
— Пётр.
— Зачем построил? Цели.
—
— Куда выход?
— Европа.
— А что, без флота в Европу не пробраться?
— Нет.
— А по суше?
— Трудно.
Ещё одно качество этой удивительной девушки: она отвечала сразу молниеносно, не задумываясь. Интонация — как будто уговаривает, умоляет о чём-то сокровенном. Глаза не моргают, гипнотически обволакивают жертву. Но жертва ещё дёргается.
— Что, трудно пешком ходить?
— Да.
— Вам трудно?
— Трудно.
— А как вам легко, на кораблике?
— Да… кораблике.
— Продолжайте.
— Табель.
— Табель о рангах?
— Рангах…
Постоянно возникает эффект эха. Удивительно: экзаменатор не раздражён. Даже умиротворён. Он как будто бы начинает вести оживлённый диалог с собой. Девушка — его отражение в зеркале, только более приятное, чем реальное.
— Значит, Пётр вводит табель о рангах. Появляется бюрократическая машина…
— Машина.
— Которая всё больше и больше разрастается…
— Разрастается.
— Кроме того, Пётр ведёт борьбу с боярством.
— Боярством…
—
— Да.
— Вот ваш лист. Четыре. Всего доброго.
— …Доброго…
Девушка встаёт и уходит. Голубоглазый Призрак с бюстом. Экзаменатор сидит, ошалело глядя в стол. Выражение ошаления медленно сменяется ужасом, ужас — омерзением. Меня он почти не слушает, отходя от гипноза. Приходит в себя только тогда, когда я скороговоркой начинаю бубнить даты. Но об этом я уже говорил.
Когда я вышел из здания первого гума, я понял, что поступил. Я сказал себе: «Я поступил в университет». В этой фразе было столько счастья, что мне сразу захотелось есть. В сумке у меня лежал бутерброд с колбасой. Я сел у фонтана и стал есть колбасу. В этот момент я пережил самое сильное за всю жизнь ощущение счастья. Розовая, влажная, тёплая колбаса пахла детством, домом, наивным уютом, и, пережёвывая её, я словно прощался со всем этим и одновременно обращался в какую-то большую и светлую веру. Солнце, обжигающая глаза вода фонтана, горячий запах пыли на траве, жирный дух раскалённого асфальта — всё это слилось воедино: «Я поступил в университет!».
Но колбаса кончилась, и я пошёл домой.
Так, по сути дела, началась моя жизнь, продолжающаяся до сих пор.