Как я провел лето
Шрифт:
Первым к мальчику обратился Арним Хайнце:
– Алекс, здравствуй. Надеюсь, ты меня помнишь?
– и протянув парню руку, поздоровался с ним как с взрослым.
– Здравствуйте, да, я вас помню, вы мэр города Шаан. Но, как вас зовут, я не помню. Извините.
– Ничего страшного, Алекс. Я, могу представится еще раз. А заодно, представлю тебе всю нашу компанию. Меня зовут, Арним Хайнце, я как ты правильно сказал, являюсь мэром города Шаан. А заодно и депутатом Ландтага, от партии «Независимые». Слева от меня — ведущая радиостанции Radio L
– Привет, Алекс!
– Нелли помахала правой рукой с зажатым диктофоном.
– Как у тебя дела?
– Здравствуйте, фрау Вольф, - пробурчал мальчик.
– Если честно? То очень плохо…
– Ну. Мы, все понимаем, каково это, всё забыть. Но, наши врачи, тебе обязательно помогут!
– Ваши врачи сначала меня убьют! Вот, - мальчик спрыгнул с кровати, и покопавшись в матрасе, показал им какие-то упаковки из под еды.
– Меня этим кормят уже второй день! Пачечка йогурт, пачечка сока и один маленький круасан! На завтрак! На обед! И на ужин! Изменений нет! И все эти продукты — просрочены!!!
– мальчик протянул эти упаковки Арниму Хайнце.
– Действительно просрочены! На пару недель!
– удивился мужчина, разобравшись с надписями и маркировками.
– Ян, дружище, возьми эти даты крупным планом!
– а сам развернулся к женщине в белом халате.
– Фрау Фёртиг, как это понимать? Почему вы, кормите своих пациентов просроченной и странной пищей?
– Пациент к нам поступил, по полицейскому направлению…
– Что за ложь? Я, лично присутствовал при отправлении Алекса с бригадой скорой помощи вашей клиники. Он, как минимум, должен был оформляться по линии красного креста.
– Я вам герр Хайнце, еще раз повторяю, что направления на обследование и содержание ребенка, оформила национальная полиция. По договору 1998 года, пациент от полиции должен содержатся в отдельном, закрывающимся помещении и питаться за свой счет. Так как денег у мальчика нет, мы пошли ему навстречу и выделили что смогли.
Нелли же, вычленила из этой перепалки, то, что мальчик содержится здесь закрытым, как в тюрьме.
– Стойте! Остановитесь!
– вклинилась она в разгоравшийся спор двух чиновников.
– Алекс, тебя здесь, держали закрытым?
– спросила она у нахохлившегося и грустного мальчика.
– Да, фрау Вольф!
– А, как же ты посещал врачей и ходил в туалет?
– Меня, сопровождал медбрат Петер. Вон, он, у двери стоит. А вчера вечером, на мои вызовы никто не пришел. И мне пришлось, ходить в туалет, в пустые бутылки из под воды.
– мальчик махнул рукой, указывая в угол, где стояло четыре бутылочки, с желтым содержимым.
Ян, тут же метнулся в угол и начал снимать.
– Как это понимать?
– развернулась Нелли к Мине Фёртиг.
–
– Я? Мне... Мне надо проверить кто дежурил этой ночью.
– директор развернувшись, стремительно вылетела за дверь. Петер, последовал за ней.
– Сбежали!
– констатировала Клара Флек.
– Пойду послушаю их споры, запищу на телефон, потом поделюсь информацией.
– она встала со стула и вышла за дверь.
– Алекс, а кто из нашей полиции, тебя здесь посещал?
– спросил Хайнце у мальчика.
– Начальник штаба, герр Бёмер.
– Отлично! Я его знаю, пойду-ка позвоню ему.
– с этими словами, Арним Хайнце вышел в коридор.
– Теперь моя очередь.
– с этими словами радиоведущая, взяла опустевший стул и уселась напротив грустного мальчика.
– Здравствуй, Алекс! Я, как меня правильно представил герр Хайнце — Ина Вайнер, ведущая и журналист радиостанции Radio L, которая расположена в городе Тризен.
– Здравствуйте, фрау Вайнер. Я, знаю, вашу радиостанцию. На ней, крутят хорошую музыку.
– Спасибо, за лестную оценку нашей работы, Алекс. Я, в тот день, когда тебя нашли в школе, взяла на себя смелость и открыла благотворительный счет. Для помощи тебе. И небезразличные люди перечислили на этот счет, уже больше трех тысяч франков. Так что, если тебе что-то надо — говори, я приобрету.
– Спасибо, фрау Вайнер! У меня же ничего нет. Полиция забрала все мои вещи на опознание. И у меня только пижама и тапочки. У меня нет трусов и носков, зубной щетки, пасты и даже туалетной бумаги. Было бы здорово, если бы вы, все это смогли приобрести для меня.
– Как нет туалетной бумаги?
– удивленно воскликнул оператор Ян.
– Она же, должна быть в каждом туалете?
– Так меня, поселили на аварийном этаже! Здесь, кроме мыла, в туалетах ничего нет. Как мне рассказал Петер, над нами поврежденная крыша, из-за вертолетной площадки.
Собравшийся народ, испуганно стал изучать потолок. Вернувшемуся Хайнце, Ина вкратце пересказала вновь полученную информацию.
– Свинские собаки!
– не выдержал и заругался господин мэр.
– Алекс, я разговаривал с комиссаром Бёмером, он меня заверил, что управление полиции, перечислило деньги не только на твое проживание и обследования. Но и на питание, и на приобретение одежды и средств гигиены.
– А почему, меня тогда так кормят?
– спросил мальчик.
– Или они хотят, что бы я помер? Как та муха!?
– Какая муха?
– заинтересовался оператор.
– За жалюзи, на подоконнике.
Оператор с камерой на перевес ринулся к окну.
– Господа, идите сюда!
– позвал оператор.
Все, заинтересованно подтянулись к окну.
– Обратите внимание — какой толстый слой пыли на подоконнике! Здесь, как минимум пол года не убирали. И действительно есть мертвая муха! То есть мальчика осознанно поселили в антисанитарные условия и в место, опасное для жизни.