Как я провел лето
Шрифт:
Ну что сказать? Телевизионщики, почти ничего не вырезали. Единственно что вставили, это рассуждения двух посетивших меня политиков о здравоохранении в княжестве. Они напоминали гражданам, что те, на референдуме в 2011 году, отклонили проект строительства современного национального госпиталя. Бла-бла-бла, три рубля. А подлые патриоты и прогрессивисты убедили вас что нам это не нужно. И т. д. И т. п. Короче политика.
На экране телевизора я смотрелся прикольно и печально. Все таки Ян, профессионал высокого класса, и смог подать мою тушку зрителям так, что
Радио-версия события была немного иного плана. Фрау Вайнер, делала упор на неустроенность меня в бытовой и семейном плане. И кинула клич о помощи бедному сироте, и призвала усыновить меня, обеспечив бедному мальчику счастливое будущее в нашем великом княжестве. В конце новости про меня, сказала что выложила галерею Алекса на сайте радиокомпании.
Потом был сытный ужин, с фруктами на десерт. Вечерний душ, чистая уютная постель и практически колыбельная в наушниках — «Ты поднимаешь меня» американского исполнителя Джошуа Гробана — отправили меня в мир Морфея.
В минуты падений, душевной усталости,
Когда от невзгод щемит сердце,
Я останавливаюсь и жду, затаив дыхание,
Когда ты придешь и просто немного побудешь рядом.
Ты даешь мне силы подняться,;
Так, что мне по силам горы и шторм.
Я становлюсь сильнее,
Как в детстве на твоих плечах,.
Ты даешь мне силы подняться, подняться выше себя.
Глава 19
Государственный госпиталь Лихтенштейна
Heiligkreuz 25. Вадуц.
Дни полетели за днями. Вроде все стабилизировалось в отношении меня. Я получил доступ в спортзал госпиталя, а также возможность гулять во внутреннем дворике.
После вышедших репортажей обо мне и моих проблемах, я стал очень известной личностью. Со мной все здоровались в госпитале, как персонал так и пациенты.
Фрау Вайнер, появилась на следующий день после памятного посещения. И повинилась, что передала мой благотворительный счет в распоряжение правительства княжества. Она не ожидала, что поступления будут такими массовыми и просто испугалась ответственности. Сколько это в деньгах?
– Я, так и не добился от неё.
Особых планов на эти деньги и не было, сначала надо определится с местожительством. Вот этим я и занимался. Экстренно заполняя, оставленные представителями швейцарской «KESB» различные тесты и опросники. Было много школьных тестов. Но они, как раз проблемой и не являлись.
В той, взрослой жизни, еще до гибели супруги, мы пытались получить вид на жительство в конфедерации. И даже собирались подтвердить свое образование, для чего и тренировались на школьных тестах. Со временем они конечно изменились, но совсем не критично. А в субботу, начальник штаба местной полиции герр Бёмер, забрал у меня все заполненные мной бумаги.
Так же за меня взялась госпожа госпитальный психолог.
Поэтому я дал разрешение на подобную процедуру. Но при попытке введения меня в транс я, как наяву, видел приближающуюся шаровую молнию, и меня в диком ужасе выкидывало из гипносостояния. Попробовав несколько раз и не достигнув успеха, психолог перешла к бумажным тестам и картинкам.
В первое же утро, моего прибывания в новой палате, я попытался сделать разминку. И не смог, ибо палата была очень маленькой. Я спросил у дежурных медсестер о спорткомнате. И был проведен в небольшой зал с турниками, шведской стенкой, беговой дорожкой и парочкой велотренажеров.
И чуть не спалился, когда сам решил отрегулировать режим беговой дорожки. Вовремя спохватился и пользовался уже предустановленным режимом. Он оказался довольно тяжелым и меня хватило всего на полкилометра. Зато спокойно выполнил свой комплекс, подтягивания и отжимания. Приседать пока не рискнул из-за обширной ссадины на колене.
Возвращаясь из мини-спортзала, на своем этаже обратил внимание на одну палату. С полностью прозрачной стеной и такой же дверью. В палате, на кровати лежал ребенок, лет девяти — десяти. С ногой в гипсе и на противовесе. Ребенок тоже меня заметил и замахал правой рукой, мол зайди. Пришлось зайти.
– Привет! У меня пульт упал от телика, а я достать не могу! Подай пожалуйста.
– Держи, - поднял я с пола пульт.
– Ой! А я, тебя знаю! Ты, тот мальчик что потерял память. Ой! Извини!
– Ничего страшного. Да, я тот мальчик. Меня зовут Алекс. А тебя?
– Ой, извини. Я Марта. Марта Троот.
– Приятно познакомится Марта. А это тебя пытали?
– я указал на ногу в гипсе и на левую руку в лубке.
– Ха-ха-ха, - зашлась в громком смехе девочка.
– Да! Почти! И привязали, что бы я не сбежала. Нет! На самом деле это я пыталась побороть свой страх…
– А страх, в ответ сломал тебе конечности? Что-то ты темнишь. Колись давай.
– Хи-хи. Я хотела, проехать на велике по бревну через овраг. Но смогла доехать только до середины. А потом вот… Так что я осталась трусихой.
– Ну, ты же смогла заставить себя поехать по бревну! Значит ты точно не трусиха!
– Но, я, все равно упала. А значит испугалась.
– в уголках её глаз засверкали слезы.
Надо было спасать девчонку.
– Я всё-таки думаю, что испугалась не ты!
– А кто?
– слезы пропали и в глазах появилась заинтересованность, - Я же там была одна…
– Я думаю, это был твой велосипед! Это он испугался, ты за ним ничего странного не замечала раньше?
На меня посмотрели подозрительно — взглядом, в котором смешались растерянность, надежда и презрение.