Как я родилась
Шрифт:
Больницу нашли быстро, и Кристина тут же побежала искать врача. Оказалось, у Юры несколько переломов ребер, вывих ключицы, порезы на лице и открытая черепно-мозговая травма. Кристина побледнела и вцепилась в мою руку, слушая врача.
– Скажите мне, он не умрет?
– перебила она его в конце концов.
– Нет. Для жизни нет опасности. Но не известно, в каком состоянии он будет после операции на мозге… Возможно…
В этот момент пальцы Кристины разжались, и она стала медленно оседать на пол. Я успел подхватить ее и усадил на больничную скамейку.
–
– Не знаю, голова закружилась чего-то… Уже прошло. Доктор, к нему можно?
– спросила она.
– Нет, милая барышня. В реанимацию мы не пускаем. Он придет в себя через несколько часов, его переведут в палату и тогда вы сможете быть с ним круглосуточно. А пока вам самой не мешало бы отдохнуть. Даже если все будет в порядке, ему понадобится ваша помощь в период лечения.
Кристина кивнула несколько раз и, снова вцепившись в мою руку, потащила меня к выходу. Мы позавтракали в ближайшей к больнице забегаловке, запив все отвратительным кофе, и она сказала:
– Саша, спасибо тебе большое за помощь, за то, что отвез нас.
– Что ты, Крис! Разве за такое благодарят?
– За все благодарят. Но тебе, наверное, нужно в Харьков?
– Это терпит пару дней. Потом мы могли бы уехать вместе…
Лицо Кристины слегка исказилось, и она сказала:
– Сань, я не уверена, что смогу так быстро уехать. Юре понадобится моя помощь.
– А агентство ты закроешь?
– Черт!
– выругалась Кристина.
– Я вообще забыла о работе!
И тут на нее навалилось осознание того, что оба их с Юрой агентства остались без руководства. Уже через секунду она позвонила своей секретарше, дала четкие указания, после чего набрала номер Юриного напарника.
– Сергей, это Кристина. Юра попал в аварию. Сейчас в тяжелом состоянии после операции. Так что, Сереженька, руководство фирмой ты берешь на себя…. Да, я знаю, что ты ничего не знаешь и не особенно много умеешь! Я видела, что ты ничего не делаешь…. Никогда не перебивай меня. Не бойся. Я все время буду на связи… Твою мать, Серега! Ты понимаешь, что мне больше не на кого положиться? Ты - Юркин лучший друг, ты его компаньон, его правая рука в работе! Не ной и возьми себя в руки! Все, разбирайся и я жду отчет каждые два часа!
Кристина положила трубку и выдохнула. Мы с Сашкой с удивлением смотрели на то, как она преобразилась: на лице выступил румянец, а глаза загорелись интересом и азартом.
– Ты, как будто, ожила, Кристина!
– сказал я.
– А то! Работа придает мне сил!
– она даже рассмеялась.
Весь день провела она возле отделения реанимации, не переставая при этом руководить по телефону работой двух агентств. В связи с приближающимися праздниками заказов и клиентов сильно прибавилось, и к вечеру телефон ее буквально дымился. Работа действительно придавала ей сил. И меня поражало, как менялась она, разговаривая с подчиненными. Такую Кристину - сильную, строгую, уверенную в себе - я видел впервые.
– Где ты научилась так командовать?
– спросил я, не удержавшись.
Она усмехнулась и сказала:
– Честно говоря,
– Ты о нем говоришь почти с нежностью, - удивился я.
– Я к нему относилась почти с нежностью. Я тебе уже говорила: он стал единственным человеком, который меня понял в тот момент. Он был рядом, он был сильным, и с ним было совсем не страшно…
– Он посадил тебя на колес и сделал проституткой! Как такое можно простить?
– Я этого ему не простила. Я говорю сейчас о том времени, когда я еще не принимала таблетки. Кроме того, он достаточно наказан. Не нам судить.
После обеда Кристине стало плохо. Я начал всерьез за нее беспокоиться. Но она, казалось, не обращала внимания на плохое самочувствие. Все, что ее сейчас беспокоило - это состояние Юры и состояние дел на работе.
Юра пришел в себя около пят и вечера, и его почти сразу перевели в палату. Зрелище было тяжелым: перебинтованная голова с торчащей дренажной трубкой, огромный отек на лице, испещренном мелкими порезами, и глаза… В них, казалось, совсем не было осознанности. Но врач предупредил нас, что Юр полностью в сознании.
– Милый, привет, - прошептала Кристина, беря его за руку.
– Кристина, - прохрипел он м трудом.
– Ты меня простила?
На глазах Крис выступили слезы, но она постаралась скрыть их.
– Юрочка, любимый мой! Конечно я тебя простила! Не думай сейчас об этом! Чего ты хочешь?
– Пить… Мне там воды не дали…
– Ему можно пить?
– спросила на доктора.
– Да. Но пока не слишком много.
Кристина поднесла бутылку с водой к его губам, и Юра выпил половину.
Наблюдая за этой сценой, полной нежности и любви, я окончательно понял, какой глупой затеей была моя попытка вернуть Крис. Даже, если бы мне удалось, это было бы жестоко. Только с ним она может быть счастлива, это было очевидно.
Дальше было трудно. Нам с Кристиной пришлось вернуться в Харьков, поскольку в агентстве требовалось ее присутствие. Я советовал ей поговорить со Славиком, но она наотрез отказывалась просить его о помощи. Три недели она разрывалась между Запорожьем и Харьковом, кроме того ночи на пролет просиживала за компьютером, занимаясь работой агентства в Симферополе. С каждым днем я все больше восхищался ею. Она находила время для всего. А когда приезжала к Юре, была с ним нежной и заботливой, ни разу не показав, как ей тяжело.
– Крис, ты робот?
– спросил я ее однажды во время ужина.
– Нет. Я просто не имею права остановиться. Если остановлюсь, боюсь, снова не смогу включиться в работу. Я ужасно устала на самом деле. Просто ужасно. Но если я возьму передышку… Ничего, скоро Юру выпишут, он будет дома, и мне станет намного легче.
Я боялся этого разговора, все время его откладывал, но, судя по всему, пришло время.
– Мне нужно будет съехать…
Она подняла на меня удивленные глаза.
– Да. Прости, но я думаю, что это будет правильно. Если тебе не хватает денег, я дам в долг.