Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 3
Шрифт:
Получив несколько ударов молотом, мимик-зеркало уже не пытался сопротивляться, а забился в угол и издавал нечто среднее между хрипом и скулежом. Я мрачно смотрел на него, покрытого трещинами и грязью, и чувствовал, как злость постепенно испаряется. Убью его тут — и не возродится ведь, далековато живёт от души замка. И вроде никаких проблем, монстр есть монстр, но что-то меня ковырнуло воспоминание о душе мимика-механика, которая смогла обрести разум. Тоже небось старалась, сундук подменяла…
— Тьфу на тебя, — проворчал я, опуская молот. — Попадёшься на глаза ещё раз — превращу в лепёшку, а Кулина из твоих потрохов рагу сделает. Вали давай.
Как
Нет уж, лучше я заберу этот эпизод с собой в могилу.
Когда я поднял платформу наверх, меня уже поджидала парочка ржавых тварей — в форме крылатых насекомых, со жвалами, хелицерами и кучей других острых штук. Странно, но они не торопились спрыгивать мне на голову, пока я поднимался, несмотря на умение летать. Боялись упасть в пещеры и не вернуться? Чтобы разобраться с ними, одной рукой удерживая верёвку подъёмника, понадобилось пять потных минут, но в итоге мне удалось деформировать тварей до полной неподвижности и закрепить платформу, чтобы та не улетела вниз. Мало ли, сколько раз мне ещё пригодится эта конструкция? Лучше не рисковать.
Затем я вздохнул, поудобней перехватил боевой молот, подошёл к узкой части прохода и стал ждать.
Через два часа около трети свободного пространства возле меня оказалось занято аккуратно спрессованной массой ржавого железа. Я — в роли пресса, летающие жуки — как материал. Ещё пятнадцать минут спустя я позволил себе присесть и отдохнуть в уголке — всё равно новые твари лезть временно перестали. Увы, это не значило, что они кончились или решили вновь лечь подремать, вовсе нет. Я слышал скрежет и сквозь узкий проход улавливал движение в темноте зала. По чести сказать, они даже близко не собирались там кончаться, хотя за два часа я прикончил штук сорок. Даже без подпитки Полуночи у ржавой орды накопилась слишком большая общая масса, чтобы перемолоть её за один заход. Скорее уж тут потребуется месяц плотной работы.
Не вариант. Прямо вообще не вариант, даже будь у меня рабочее зеркало и путь к отступлению. Но пока голова не рождает других вариантов, можно расчистить пространство.
Я поднял одну из тушек летунов, спрессованную до состояния кубика и швырнул её в провал за подъёмником. К моему удивлению, как только та отлетела метров на двадцать, она прямо в воздухе рассыпалась в труху. За первым кубиком отправился второй, третий, четвёртый — и все они повторили судьбу первого. Когда я взвесил в руке пятый, скрежет со стороны зала вдруг поменял тональность. Стал более резким, отчётливым, если не сказать злым. Пожав плечами, я продолжил расчищать место, на всякий случай развернувшись к проходу левой бронированной рукой. Даже если ржавые твари попрут с новой силой, я успею среагировать.
Нет, всё-таки самоуверенность — большой грех.
Мне удалось избавиться примерно от половины кубов-тушек, когда из зала вылетели не жуки — десяток цепей с острыми крючьями на конце. Почти все промазали, но хватило и двух, которые впились мне в левую ногу и резко потащили к себе. Я взвыл, потерял равновесие, и выронил молот, пока из темноты летели новые и новые крючья, что целились мне в живот, под рёбра, в глаза! Если бы не вовремя запахнутый василисковый плащ, меня
Ржавая орда капитально сменила тактику. Вместо роя доставучей летающей мелочи передо мной высился единый столб от пола до потолка, размером с исполинский баобаб, из которого тут и там торчали «ветви», увенчанные цепями с крючьями, шипами, зазубренными пилами, кривыми клинками и прочей прелестью. Внезапно пришло осознание: оно всегда было единой массой, и оно хотело расти, прирастать новой массой. А я его части этой массы бессовестно лишил.
Прежде чем меня успели подтащить ещё ближе и превратить в фарш, я рванулся в сторону, буквально сдирая себя с крючка, перекатился и скрылся за ближайшей колонной. С прошлого визита я кое-что выяснил об этой дряни: несмотря на всё могущество и жизнь в почти абсолютном мраке, ориентировалось она на какой-то аналог зрения. У всех форм, «гусениц» и «жуков» были глаза, и глаза рабочие. А теперь эти глаза повсюду торчали на колонне с крючьями, пытаясь за мной следить.
Из-за колонны я сбежал под «Вуалью», как раз в тот момент, когда ржавое древо обрушило туда весь свой арсенал. У меня появилась возможность изучить врага получше — и спустя минуту я обнаружил несколько странных наростов с обратной стороны «баобаба». От них расходилась ветвистая структура, напоминающая то ли провода, то ли вены, оплетающая всю конструкцию. Ничего подобного у формы роя не наблюдалось, но ведь рою не надо было поддерживать эдакую махину?
Райнигун прогремел дважды, после чего я тут же отпрыгнул за другую колонну, возвращая «Вуаль» на место. Скрежет и скрип стали совершенно невыносимы, и, если бы не повышенная выносливость, из моих ушей наверняка бы полилась кровь. Ржавый исполин бушевал, раскидывая во все стороны шипы, крючья и просто осколки металла, в тщетных попытках меня достать. Его структура явно оказалась нарушена, но эта тварь училась, и начала прикрывать наросты поверх защитным слоем. Теперь чтобы попасть в них нужно было потратить на одну пулю больше — или отогнуть щиток и стрелять в упор.
Признаться, я порядком устал и вовсе не мечтал продолжать этот внезапный ивент с «боссом». Впереди меня ждала темница, естественно не очищенная, и там мне с высочайшей вероятностью тоже попытаются навешать. Но сдохнуть в бою с ожившей горой ржавого мусора мне просто не позволяла уязвлённая гордость — тоже грех, но куда деваться?
Оно решило прикрыться бронёй? В эту игру могут играть двое.
Я вколол себе сыворотку каменной кожи и спустя пару секунд ощутил, как моё тело твердеет, но не теряет гибкость. Убедившись, что руки-ноги действуют, я вышел из-за колонны, больше не пытаясь спрятаться, и попёр прямо на «баобаб», не обращая никакого внимания на лихорадочные попытки меня поцарапать.
— Лучше бы ты оставался в виде насекомых, — мой голос звучал как настоящий рок-н-ролл.
Спустя полчаса всё было кончено. Действие сыворотки вышло спустя двенадцать минут, как и обещала Терра, но к тому моменту враг был почти повержен и прекратил сопротивление. Хотел бы я сказать, что расправился со ржавым чудовищем раз и навсегда, но нет — мне всего лишь удалось заставить его развалиться на тонны металлолома и затихнуть. Чтобы выбросить весь этот мусор в провал мне бы потребовалось пара дней, а в запасе была лишь пара часов.