Как я стал переводчиком Сталина
Шрифт:
В задачу советской закупочной комиссии входило, как уже было сказано, наблюдение за выполнением обязательств немецкой стороной и приемка готовой продукции. Группа, в которую входил я, работала на заводе фирмы "Крупп" в Эссене. Мне вместе с Селецким поручили приемку орудийных башен для крейсера "Лютцов".
Я уже тогда спрашивал себя: почему немцы согласились поставлять нам самые современные военные системы, когда вермахт готовился к нападению на СССР? Тут, видимо, был ряд причин. Во-первых, ведя кампанию дезинформации, Гитлер хотел убедить Сталина, что он, дескать, окончательно отбросил провозглашенную им в "Майн кампф" идею "уничтожения большевизма" и повернул курс Германии в сторону сотрудничества с СССР. Во-вторых, недооценивая советский научный и технологический потенциал, в Берлине считали, что СССР не в состоянии освоить новейшие модели вооружений, а полученные отдельные образцы не делают погоды. Во всяком случае, даже если кое-какие виды нового оружия будут запущены в производство, вермахт успеет разгромить Советский Союз прежде, чем начнется массовый выпуск этих образцов. В-третьих,
Из документов того времени известно, что германское командование возражало против военных поставок Советскому Союзу. Особенно резко критиковал решение Гитлера гроссадмирал Редер. Но фюрер игнорировал протесты военных, считая слишком важными бесперебойные советские поставки. Тем более что советская сторона скрупулезно выполняла свои обязательства. Немногим более чем за год действия торгового соглашения - с весны 1940 по июнь 1941 года - Германия получила 1 млн. т пшеницы, 900 тыс. т нефтепродуктов, 100 тыс. т хлопка, 500 тыс. г фосфатов, значительное количество стратегических материалов. Мы также обеспечили немцам транзитные перевозки через советскую территорию 1 млн. т соевых бобов из Маньчжурии, значительного количества каучука, олова и других материалов из Юго-Восточной Азии. Кроме того, советская сторона согласилась закупать для Германии металлы и сырье в третьих странах. Как отметил руководитель германской делегации на торговых переговорах с Москвой посланник Юлиус Шнурре, "Сталин неоднократно оказывал великодушную помощь в этом отношении". Торговый договор, подчеркнул Шнурре, "означает для нас широко открытые ворота на Восток... Тем самым действие английской блокады ослабляется в решающей степени".
Сталин также разрешил немцам пользоваться Северным морским путем и производить дозаправку и ремонт судов в советском Заполярье. Этими услугами немцы пользовались с сентября 1939 года.
К сожалению, мы не смогли в полной мере воспользоваться тем, что получили от немцев. Крейсер "Лютцов", например, отбуксированный в Ленинград, успели оборудовать лишь двумя из четырех орудийных башен. К тому же он был разбомблен гитлеровцами в первые дни войны. Но все же советские специалисты смогли изучить оружие, с которым нам предстояло столкнуться в июне 1941 года. Они получили возможность учесть это при разработке новых вооружений, и, надо полагать, в какой-то мере это помогло создать к концу 1942 года танки, орудия, самолеты, намного превосходившие немецкие.
"Чашка чая"
Поле, по которому гарцевал красный директор завода "Большевик" Владимиров, давно застроено. Большую его часть занимает киностудия имени Довженко. Вокруг высятся многоэтажные жилые дома. Но в 20-е годы пустырь использовался для испытания самолетов, выпускавшихся расположенным за нашей усадьбой заводом "Ремвоздух". Это были легкие бипланы: деревянный каркас, обтянутый клеенкой, один моторчик и склеенный из прочной древесины пропеллер. Мальчишки всей окрути ждали момента, когда из ворот "Ремвоздуха" выкатят на руках новенький летательный аппарат. Мы толпились вокруг него, зная, что скоро понадобится наша помощь. Заключалась она в том, чтобы всей ватагой навалиться на хвост и удерживать самолет, пока механик, крутя пропеллер, добивался вспышки в цилиндрах, а затем пилот набирал нужные для тяги обороты. В соответствующий момент мы должны были, по команде механика, отскочить от самолета. Он катился по траве, набирая скорость, и наконец взмывал в воздух под наши радостные крики. Сделав несколько кругов над полем, машина шла на посадку, мы разбегались кто куда, а затем снова толпились вокруг самолета, с восторгом глядя на выбиравшегося из кабины пилота. Он был во всем кожаном, в шлеме и очках, делавших его похожим на стрекозу.
За "Ремвоздухом" находилось еще одно интересное предприятие принадлежавший нэпману Смирнову завод по производству спортивного инвентаря. Ближе к зиме отец решил заказать там "финские санки" с длинными полозьями и высоким сиденьем. Отправляясь к Смирнову, он взял с собой меня. Предприятие это было небольшое, там работало около двух десятков человек, но все они были мастера самой высокой квалификации.
Хозяин заводика - высокий, спортивного вида человек - продемонстрировал нам процесс производства. Осмотр начался с древесного склада, где при определенной температуре на протяжении нескольких месяцев, а то и лет, выдерживалась древесина. Это считалось особенно важным, чтобы в дальнейшем изделия не покоробились. У Смирнова изготовлялись и пропеллеры по заказу "Ремвоздуха". К складу непосредственно примыкал деревообделочный цех, затем шли металлическая мастерская, отделочная и красильная камеры. Готовые изделия имели очень привлекательный вид и славились отличным качеством. На базе этого заводика можно было бы создать целый комбинат по производству спортивного оборудования. Но в начале 30-х годов предприятие Смирнова закрыли, самого хозяина отправили в Сибирь, мастера разбежались, и хорошо налаженное производство спортивного инвентаря прекратило свое существование. Таких изделий, какие выпускал Смирнов, мне больше у нас никогда не приходилось встречать.
Район, где находился завод "Большевик", был не только рабочим. Поблизости, в зеленом массиве, стояли корпуса Киевского политехнического института. Здесь же были разбросаны коттеджи профессоров и студенческие общежития. Поэтому в расположенном
Крещатик был тогда не таким широким и холодно импозантным, как ныне. Он имел свою прелесть, особенно на отрезке от Думской площади (затем - площадь Октябрьской революции) до Фундуклеевской - (затем - улица Ленина). На этом небольшом пространстве находилось пять кинотеатров, включая "Шанцер", с просторными фойе, украшенными мраморными колоннами, зеркалами в позолоченных рамах и бра в стиле "арт нуво". Помимо иностранных там шли и ленты юной советской кинопромышленности, например "Отец Сергий", "Аэлита" или "Кирпичики", по сценарию, навеянному популярной в те годы песенкой о любви работницы, замешивавшей глину, и грузчика Сеньки, ставшего, после назначения на пост красного директора, "товарищем Семеном". На Крещатике почти в каждом здании в полуподвалах работали заведения под вычурной вывеской "Бильярд-Пиво". Здесь после работы мужчины коротали время, гоняя шары и потягивая пенистый напиток. Прямо на тротуаре в специальных машинках изготовляли ароматные вафли с кремом. Тут же мальчишки продавали надувных, резко пищавших "чертиков" и упакованные в деревянные коробочки ириски. Кафе-кондитерских было не счесть. Их названия ("Семадени", "Микадо", "Валентин") пестрели и на прилегающих улицах. Многие из них принадлежали частным владельцам, имевшим свои небольшие кондитерские фабрики. Такие кафе обычно состояли из двух помещений. В первом за прилавком торговали навынос. Во втором, внутреннем зале было множество мраморных столиков и плетеных стульев. Здесь не спеша лакомились пирожными, тортами, мороженым, пили лимонад, кофе, чай, какао, шоколад. И всегда было просторно, всегда имелись свободные столики. В подъездах и подворотнях, в небольших витринах лица, занимавшиеся, как теперь принято говорить, индивидуальной трудовой деятельностью, предлагали модные тогда кожаные куртки всех цветов, обувь, дамские сумочки. Вообще поражало обилие кожаных изделий. По-видимому, гибель лошадей и скота в годы гражданской войны обеспечила частных кожевенников огромным количеством разнообразных шкур. Оказалось, что даже в тех невероятно трудных условиях шкуры не пропадали, а были кем-то выделаны, и, когда нэп позволил снова открыть производство, портные и скорняки сразу же взялись за дело и в считанные месяцы обеспечили страну кожаными изделиями.
Крещатик был тогда наиболее популярным местом гуляний, встреч, свиданий. Там выставляли свои картины художники-футуристы, распевали под гармошку веселые частушки самодеятельные эстрадники, смешили прохожих уличные клоуны и фокусники. И еще одно зрелище привлекало сюда публику: время от времени здесь появлялась молодая пара, совершенно нагая, - только узенькая ленточка через плечо с надписью "Долой стыд".
Словом, Крещатик в те годы славился своей экстравагантностью...
Руководство фирмы "Крупп" разместило нас в своем отеле "Эссенер Хоф", несколько старомодном, но роскошно обставленном, с красиво оформленным в стиле "деко" рестораном. Номера были огромные, с высокими потолками, но ванная комната приходилась на каждый этаж одна. Тогда даже в дорогих гостиницах далеко не все комнаты имели ванны.
В "Эссенер Хоф" купание представляло собой целый ритуал. Заказанную заранее на определенный час процедуру готовили две молоденькие розовощекие пышные горничные: складывали в стопку свежевыглаженные, еще теплые, полотенца и простыни, распаковывали душистое мыло, раскладывали на полочках банки с ароматическими кремами, расстилали на кафельном полу белоснежные коврики, заполняли ванну горячей водой с добавкой хвойного экстракта и, наконец постучав в дверь гостю, торжественно объявляли, что все готово..
Стол для нас накрывали на выходившей в старинный парк застекленной веранде. Обслуживали одетые в ливреи официанты - чинные и величественные. Впрочем, насладиться всей этой роскошью времени не было: после раннего завтрака мы отправлялись в цеха, а вернувшись в обеденный перерыв и наскоро перекусив, спешили опять на завод.
После поездки по Германии нарком Тевосян, возглавлявший закупочную комиссию, прибыл в Эссен познакомиться с делами нашей группы. Встреча с ним, в которой принимал участие и представитель фирмы "Крупп", проходила в холле отеля. Официант принес прохладительные напитки и печенье, разложил коробки с сигаретами и сигарами. Тевосян попросил Устинова рассказать о нашей работе. Главная проблема состояла в том, что опытная сборка орудийной башни для крейсера "Лютцов" шла слишком медленно из-за задержки заводом комплектующих узлов и деталей. Немцы явно тянули с этим делом. Орудийная башня - сложное сооружение: три этажа вниз под палубой, с многочисленными механизмами подачи снарядов, выбросом гильз, гидравлическими устройствами перемещения стволов. Но все же можно было действовать быстрее. За несколько недель не была собрана даже первая башня.