Как я стал переводчиком Сталина
Шрифт:
После этого, вплоть до 1940 года, ситуация, по крайней мере в больших городах, пришла в норму. Так же было и в послевоенные годы, после того как в 1947 году объявили денежную реформу и отменили карточную систему. Только первую пару недель наблюдались очереди. После этого, благодаря постоянному притоку продуктов, ажиотаж исчез, и торговля пришла в норму. Крестьянам снова разрешили держать домашний скот и увеличили приусадебные участки.
В одной из бесед с Микояном я спросил, каким образом такой результат удалось достичь в 1935 и 1947 годах? Он ведал тогда не только внешней, но и внутренней торговлей и хорошо знал, как это делалось.
– Прежде всего, - объяснил он, -путем строжайшей
Сейчас некоторые наши исследователи утверждают, что тогда снабжали только Москву и еще два-три крупных города. Это неверно. Летом 1935 года мне пришлось с группами интуристов побывать во многих городах. Я специально заходил в магазины, смотрел, чем торгуют. Везде был хороший ассортимент продуктов и товаров. А главное - отсутствовали очереди и никто не приезжал в крупные города за продуктами.
Конечно, тогда были специфические условия. Был страх и были жестокие расправы с нарушителями правил торговли. Вероятно, принимались и меры по ограничению въезда посторонних в города. Но параллельно шло и улучшение положения в деревне. Разрешили иметь в личном хозяйстве крупный рогатый скот, поощряли работу на приусадебных участках. Да и колхозникам, не видящим иного выхода, находившимся в тисках железной дисциплины, пришлось работать на обобществленных полях лучше, чем раньше.
Если перечислить продукты, напитки и товары, которые в 1935 и 1947 годах появились в магазинах, то мой советский современник, пожалуй, не поверит. В деревянных кадках стояла черная и красная икра по вполне доступной цене. На прилавках лежали огромные туши лососины и семги, мясо самых различных сортов, окорока, поросята, колбасы, названия которых теперь никто не знает, сыры, фрукты, ягоды - все это можно было купить без всякой очереди и в любом количестве. Даже на станциях метро стояли ларьки с колбасами, ветчиной, сырами, готовыми бутербродами и различной кулинарией. На больших противнях были разложены отбивные и антрекоты. А в деревнях в любом дворе в жаркий день, так же как и при нэпе, вам выносили кружку молока или холодной ряженки и не хотели брать деньги.
Кое-кто скажет, что вот, мол, работала же административная система! Но ведь она действовала только под прессом принуждения и страха. И не следует забывать, что в лагерях в нечеловеческих условиях миллионы ссыльных, хотя и рабским способом, создавали государству материальные ценности, которыми жесткая система регулирования могла распорядиться.
Возможность иметь в личном пользовании в определенных нормах крупный рогатый скот, птицу, свиней и другую мелкую живность играла большую роль. Когда тяжелые голодные военные 1941 -1945 годы миновали, крестьяне воспользовались этой возможностью и, несмотря на то что продукция колхозов выметалась государством подчистую, все же имели, чем накормить семью, и даже кое-что привозили на продажу в город. Это поддерживало удовлетворительный уровень
Утверждая, что колхозы и совхозы в состоянии прокормить все население страны, он прежде всего урезал приусадебные участки и потребовал резкого сокращения скота в личных хозяйствах. Затем возникла нелепая идея строить на селе многоэтажные жилые дома городского типа и переселять крестьян из индивидуальных домов в квартиры. Тем самым многие семьи потомственных землепашцев оказались полностью оторванными от земли и лишились возможности иметь хоть какой-то скот или птицу.
Результат этой авантюры не замедил сказаться. Уже к середине 60-х годов начал резко сокращаться объем сельскохозяйственной продукции. Вопреки расчетам властей колхозники, потерявшие свои личные хозяйства, не стали лучше работать в колхозах и совхозах.
В итоге они оказались не в состоянии обеспечить городское население необходимыми продуктами, а отдача с приусадебных участков резко упала. Крестьянские дети, выраставшие в квартирах городского типа, не чувствовали привязанности к земле и не получали навыков обращения с животными. Повзрослев, они всеми правдами и неправдами стремились убежать в город. Деревни стали быстро стареть и обезлюдели.
Неудивительно, что сейчас деревенское население винит в упадке села не столько Сталина (ведь уже почти не осталось тех, кто в сознательном возрасте пережил ужасы насильственной коллективизации), а Хрущева, отобравшего последнюю корову и ввергнувшего деревню в нищету и разорение.
С тех пор как Хрущев на весь мир похвастал, что обобществленное сельское хозяйство позволит СССР в короткие сроки догнать и перегнать США и обеспечит изобилие советским гражданам, которые, как он уверял, уже в 80-е годы будут жить при коммунизме, в колхозы и совхозы вложили десятки миллиардов рублей. Сотни тысяч тракторов и комбайнов были переданы обобществленному сельскому хозяйству. Огромные затраты пошли на освоение целинных земель. А результат? Ныне мы по-прежнему вынуждены закупать за валюту зерно и другие продукты питания за рубежом, а в стране пришлось вводить карточную систему.
"Истерика" Молотова
Помимо служебных апартаментов в Кремле секретариат Молотова занимал также целый этаж в здании Наркоминдела на Кузнецком мосту. Тут же находился и кабинет наркома, состоявший из трех комнат: зала заседаний, где стоял длинный стол с рядами стульев, и собственно рабочего помещения с письменным столом и еще одним небольшим столом для переговоров со сравнительно небольшим числом участников. Дальше шла так называемая комната отдыха с небольшой ванной. Убранство комнаты отдыха состояло из тахты, на которой можно было вздремнуть, и круглого столика. На нем постоянно стояли ваза с цветами, южные фрукты и тарелочка с очищенными грецкими орехами - любимым лакомством Молотова. Свежие фрукты несколько раз в неделю доставляли специальными самолетами с Кавказа и из Средней Азии, причем не только в мирное время, но и в дни войны.
В тяжелейшую годину, когда самых необходимых продуктов едва хватало для армии и миллионы советских людей жили впроголодь на скудном пайке, приезжавших в Москву иностранцев неизменно поражало фантастическое изобилие кремлевских банкетов и приемов. Столы буквально ломились под тяжестью яств и напитков. Красная и черная икра, семга и лососина, форель и стерлядь, жареные поросята, барашки и козлята, фаршированные индейки, горы овощей и фруктов, целые батареи крепких напитков и всевозможных вин, торты из мороженого - все это, по мысли Сталина, должно было убедить западных гостей, что дела у нас не так уж плохи.