Как я строил магическую империю
Шрифт:
Хрен с ним, сам построю. На самом деле люди гораздо важнее, а усадьба эта в любом случае рано или поздно отойдёт мне.
Что же касается деревень, то у графа Пантелеева их было четыре, все в пределах десяти километров отсюда, и каждая в два раза больше Савино. Ещё три принадлежали двум вассальным баронам. Они, правда, были далековато, не меньше пятидесяти километров отсюда.
— Свят, ты должен превзойти сам себя! — Я повернулся к рыжему помощнику. — Понятно, что времени на обработку этих деревень у нас ещё вагон, но первый контакт чрезвычайно важен.
— Вообще легко, ваше благородие! — кивнул Свят. — А где они жить будут, если согласятся переехать?
— Скажи, даём подъёмные по триста рублей на человека, обеспечиваем материалы и первым делом при переезде строим дома для них. Ну и сам смотри, можешь ещё что-нибудь пообещать.
— Типа казино и борделя?
— Это в следующем году. Кстати! Что там с тем цехом?
Как оказалось, граф Пантлеев занимался не только металлургией. На его территории ребята обнаружили цех по пошиву женского нижнего белья, причём с весьма неплохим оборудованием и выпускающий неплохие изделия. Но что представляло для меня наибольший интерес, в цеху работали аж пятьдесят женщин.
— Да, пока оставили их в покое, — пожал плечами Свят. — Они шуганные какие-то — сбежали в барак свой, и их главная встала на проходе, глазищами сверкает, а в руках ножницы. В обеих руках. И орёт, что будет говорить только с графом или избранными.
— Избранные? Сектанты, что ли?
— Наверное. Или рыжих не любит. — Свят усмехнулся. — Ну что, я поехал?
— Да. Скажи тогда, пусть женщин пока не трогают, я сам с ними поговорю.
— Хорошо, ваше благородие!
Свят быстрым шагом покинул богатый кабинет, а я повернулся к Владу.
— Чего ещё хорошего?
— В целом, всё хорошо, Дмитрий Николаевич, — краем губ улыбнулся главный гвардеец, что для большинства людей, значило бы улыбку на всё лицо. — Пантелеев же прошел через всё, с чем мы сталкиваемся или столкнёмся в ближайшем будущем. Поэтому почти всё, что здесь есть, будто специально для наших нужд припасено. Про технику я уже сказал, а кроме неё здесь полно оружия, инструментов, живности, еды и так далее… А! Нашли несколько зимних теплиц. Очень качественных. В них разные растения и травы. Возможно наркосодержащие, или используемые для магических стимуляторов.
— Это же прекрасно! Разумеется, я про второй вариант. Теплицы разбирайте, а траву выдергивайте прямо с корнями и первым рейсом в Савино. Пусть Мила оценит этот гербарий и подготовит отчет к моему возвращению.
— Будет исполнено, ваше благородие!
— Ну что ж! — я довольно потянулся. — Тогда веди графа. Пора заканчивать этот балаган.
— Сто миллионов! И я отпишу на тебя это имение и кристалл! —
Его предложение было заманчивым. Не в плане денег, а в плане остального. Но принять его я не мог — оставлять в живых смертельного врага нельзя. За свою жизнь граф обзавёлся связями и друзьями, его дети тоже. Если я его отпущу, то когда он узнает, что у меня всего пятьдесят бойцов, половина из которых из автомата стреляли несколько раз в жизни, он сразу же заявится сюда отбивать своё имущество и мстить.
— Семён Павлович, — я присел рядом с ним на корточки, — вы любите своих детей?
— Ты не достанешь их, урод!
— О! Может, и любите. Это хорошо. Так вот, я предлагаю вам написать чистосердечное признание. Там вы подробно изложите, что задумали, как подослали ко мне наёмного убийцу и по ложным обвинениям объявили мне войну.
— Ты все равно убьёшь меня!
— Это так, — кивнул я. — Но так вы удержите их от смертельно опасной для их жизни мести. Вы поймите, что всему этому у меня и так есть свидетели, и это чистая формальность. Просто жалко их. Даже вас я сделал, извините, как щенка, а у них против меня нет шансов.
— Пошёл в жопу!
Ладно… чего тянуть кота за яйца? Пора от него избавляться, но сначала надо провести маленький эксперимент.
Я протянул руку и положил её на потный горячий лоб.
— Семён Павлович! Я вас очень прошу, ради детей напишите признание.
— Пошёл в жопу, молокосос!
От пленника полыхнуло силой, веревки на его теле загорелись и лопнули, но больше ничего сделать он не успел — лезвие с хлюпаньем вошло в жирную шею. Граф удивлённо распахнул глаза, а потом медленно закрыл и умер.
Я встал и пошатнулся. Сука! Влил две трети своего резерва маны и всё равно не смог продавить его ментальную защиту. Надо чаще тренироваться и, конечно, такие эксперименты сначала проводить в зоне действия красного кристалла.
Что же до последней атаки графа, то она действительно была мощной, но, к сожалению для него, я её ждал и сумел практически полностью нейтрализовать ту ее часть, что была направлена непосредственно на меня.
— Заходите! — крикнул я, и в кабинет тут же забежали два гвардейца. — Уберите этот мусор, и пусть кто-нибудь проводит меня к цеху.
Сначала я зашёл в саму пошивочную мастерскую и, если честно, слегка обалдел.
Три ряда по семь качественных швейных машинок. Десятки мешков тканей, лент, кружев и прочего. А также куча коробок готовой продукции. Причём все с лейблом дома Макаровых. Элитной марки, которой пользуются в том числе и при дворе императора.
То есть на досуге Пантелеев гнал контрафакт. Надо будет занести это в его досье на случай встречи с его родственничками.
Кстати, это производство граф, похоже, прятал, в том числе и от большинства своих подданных. Оно находилось обособленно, на приличном отдалении от усадьбы и было огорожено трёхметровым глухим забором.