Как я строил магическую империю
Шрифт:
— Ты собираешь армию?
— Лучше! Я нанимаю отряды и уничтожаю все гадюшники, до которых достают руки. Собственно, те мудаки в лесу, от которых ты меня спас, — это был ответный удар. Хоть я и действую осторожно, но кое-кто сумел меня вскрыть. А те ребята, что сегодня тебе помогали, — это одна из постоянно сотрудничающих со мной групп.
Охренеть. Супергерой под личиной отмороженного торговца, и мне даже не нужно было подсказки Акаи, чтобы понять, что парень не врёт. Вот только…
— Если
— С тех пор было уже две. И ещё разок я по ним ударил. Пока счёт три-два в их пользу. Но сейчас я на тебе денег подниму, и все изменится!
— Ну ты даёшь, — я удивлённо покачал головой и протянул ему руку. — Тогда в самом ближайшем будущем поговорим об этом более подробно.
— Замётано, — Феникс пожал мою ладонь, потом посмотрел на бокал и залпом опустошил его. — Ладно, пойду, обрадую Пашу, что сегодня он за рулём, и мы поедем. Надо ещё к прокладчикам дорог заскочить!
— Если удастся с ними на завтра договориться, будет великолепно!
— Договорюсь!
Феникс вскочил с кресла и быстрым шагом подошёл к двери, а когда открыл её, снизу донеслись женские голоса.
— Девочки ночевать пришли! — просунул голову в дверь Рыбак.
— А теперь сотри с лица эту похабную улыбку, и пойдём со мной, — прошептал я, выходя из кабинета. — Твоя задача — показать, что в Савино живут одни девственники и ты самый девственный из них.
— Так точно, ваше благородие, — вздохнул Рыбак и поправил лук.
— Дмитрий Николаевич! — окликнули меня, едва мы вышли в коридор.
Это был уже прибегавший гвардеец из комнаты связи.
— Да?
— Входящие вызовы продолжают поступать каждые пятнадцать минут, но только что они в первый раз сказали кое-что, кроме «приём, вызываем»…
— Я помню текст, — нетерпеливо перебил я. — Что сказали-то?
Гвардеец расправил сжатый в кулаке листок:
«Приём, приём! Чёрт побери, папа, ответь уже! Как у тебя всё прошло?!»
Глава 20
Слуги выставили на столы последние блюда и вышли из огромной столовой. Тяжёлые двери закрылись, а в просторном, богато обставленном помещении повисла тишина, в которой отчётливо были слышны звуки сглатываемой слюны.
Чтобы разом усадить всех бывших невольниц, пришлось сдвинуть два длинных стола, и теперь они ломились от всего, что мы нашли в закромах графа. Сдаётся мне, половину блюд девушки если и видели, то только мельком и давно.
Сейчас же, приняв баню и облачившись в чистую, найденную в доме одежду, они сидели, одинаково сложив руки на коленях и то жадно смотрели на немыслимое изобилие, то испуганно на меня.
— Это ваш ужин, — подсказал я. — И он не отравлен!
По рядам пронеслось мычание, но
— Ну, смотрите, сейчас сам всё съем, — улыбнулся я и, чтобы угроза не звучала голословно, положил себе поджаристую толстую индюшачью ногу.
А в следующую секунду стол будто взорвался. Со всех сторон к нему потянулись руки. Девушки вскочили, загомонили, зазвенела посуда.
— Дай мне картошки!
— А ты мне мяса! Нет, не это, хотя это тоже давай!
— Помидор! Положи мне помидор.
— А это что такое, фиолетовое?
— Это кабачок!
— Нет, это баклажан!
— Ой, а что это у него внутри?
Я сидел и не знал, плакать или смеяться. С одной стороны, жизнь этих девушек и женщин была ужасна и полна лишений. С другой — сейчас перед ними открывается новая, в теории, полная радостей, и именно на контрасте с прошлой они, как никто другой, смогут оценить её по достоинству.
Я вздохнул и вынырнул из размышлений — как жить дальше, они сами разберутся, моя задача — лишь создать им нужные условия.
— Попробуй это! — я взял тарелку и положил сидящей рядом Тане рулетик из ветчины, сыра и чеснока.
— Спасибо! — тихо проговорила девушка и, неуверенно поработав вилкой и ножом, отправила в рот первый кусочек. — О! Очень вкусно! Девочки, попробуйте!
За другим концом соединённых столов сидели Влад, Топор и Рыбак. Сначала по моей указке они вели себя тихо, а сейчас тоже по моему кивку понемногу и ненавязчиво стали девушкам помогать. Да, после лет издевательств и жизни в роли бесправных существ бедняжкам предстоит заново учиться доверять людям, и лучше начинать это делать постепенно.
— Там ребята уже дом большой и для вас строят! — сквозь звон посуды донёсся до меня голос Рыбака. — Баня будет своя, отдельная! Еды навалом, одежду сами шьём, и его благородие скоро магазин обещал сделать!
— А откуда у нас деньги на магазин? — спросил кто-то.
— Дык, его благородие хорошо платит! Захотите шить, будете шить, только за деньги, а захотите — чем-то другим будете заниматься. Деревня быстро растёт, занятие любой найдёт. И любая!
— А монстры там есть?
— Уже почти нет! — это раздался бас Топора. — И каждую ночь дежурят патрули!
— А скоро ещё сцену построим, и там будут… — это снова заговорил Рыбак и, бросив на меня взгляд, заменил слово «танцы» на, — … спектакли и выступления бардов! Может, кто-то из вас тоже петь умеет?
— Я умею!
— И я!
— А я фокусы умею показывать!
— Ваше благородие! — в столовую зашёл радист и по моему знаку приблизился и зашептал мне на ухо: — Вызовы стали реже, где-то раз в полчаса. Новых сообщений нет, снова просто «приём, приём».
— Хорошо, продолжайте слушать.