Шрифт:
КАК Я УЧИЛСЯ НА ОШИБКАХ
ВОСПОМИНАНИЯ С ЛЕГКОЙ ПЕЧАЛЬЮ
На девятом десятке лет мне преимущественно вспоминается первая половина прожитой жизни. Видимо, тогда каждый день обретал для меня значимость в большей мере, чем в последующие годы, особенно ныне.
Да не только для меня. Один мой старый друг сказал мне:
– Представляешь, я четко помню все события своей жизни до возраста 35 - 40 лет, а позже жизнь всё больше становилась каким-то монотонным потоком, из которого память извлекает для хранения
Не хочу утверждать, что это всеобщая закономерность, но я её постоянно ощущаю.
И почему-то особенно часто память возвращает меня к тем ошибочным поступкам уже далеких лет, начиная с детства, которые сопровождали мое личностное становление, даря мне крупицы мудрости. Да, на ошибках учатся - с этой русской пословицей не поспоришь. К счастью, я обошелся без трагических оплошностей, поэтому сегодня вспоминаю их с легкой печалью, не более, при этом иногда и улыбаюсь.
Мне подумалось, что те мои воспоминания могут коснуться и души других людей. И решил я собрать некоторые из них в единое эссе. Позвольте, уважаемые читатели, предложить это повествование вашему вниманию.
_____________
МОИ ПОДАРКИ К 8 МАРТА
В том марте приближалась к окончанию моя учеба то ли во втором, то ли в третьем классе - точно не помню. Значит, шел 1946-й или 1947-й год. Наша семья жила в Москве, в так называемом доме нефтяников, расположенном возле Москвы-реки со стороны Киевского вокзала, между двумя красивыми мостами: Бородинским и тем, по которому ездили поезда метро между станциями "Смоленская" и "Киевская".
Нет, официально наш недостроенный дом, точнее, его уже заселенное восьмиэтажное крыло, домом нефтяников не назывался, но в нашем окружении такое его название слышалось часто. И не случайно. В нем получили жилплощадь многие работники нефтяной отрасли, например видный геолог Михаил Федорович Мирчинк, изобретатель турбобура (гордости отечественной буровой техники) Ролен Арсеньевич Иоаннесян, крупный специалист по технологии бурения Николай Степанович Тимофеев, известный ученый в области разработки нефтяных месторождений Владимир Николаевич Щелкачев и другие специалисты.
Получил жилье и мой отец - нефтяник-машиностроитель, назначенный директором завода экспериментальных машин.
Однако я намерен коротко рассказать не о нашем доме и его обитателях, а о своей оплошности в праздничный день 8 марта. А то, что я изложил вначале - просто попутная информация, чтобы приблизить читателя к той обстановке, в которой я тогда находился. Добавлю ещё, что семья наша состояла из моих мамы и папы, бабушки, меня и маленькой сестренки.
Я уже понимал, что 8 марта женщинам надо дарить сувениры. Конечно, можно было нарисовать для мамы и бабушки какие-то праздничные открытки (что я и делал впоследствии), но в тот раз у меня возникло желание попросить у папы немного денег и купить им подарочки в парфюмерно-галантерейном магазине, который находился рядом, возле Бородинского моста. Папа одобрил мое желание и дал мне денег, которых хватало, чтобы купить губную помаду для мамы и пудреницу для бабушки.
Сунув деньги в карман курточки, я с воодушевлением побежал в магазин. Там начал рассматривать товары под стеклом прилавка. Протиснуться к прилавку было не очень просто, поскольку покупателей в магазинчике оказалось немало.
Через несколько минут я показал продавщице, какие помада и пудреница мне нужны и вытащил из кармана деньги... И с ужасом понял, что от денег осталась лишь случайно уцелевшая их долька - остальное кто-то умело забрал из моего кармана.
Продавщица поняла
Сначала и мама, и бабушка обрадовались полученным от меня подаркам. Но чуть позже моя затея обернулась печальной ситуацией. Передо мной предстали трое - папа, мама и бабушка - со строгими лицами. И папа спросил:
– Куда ты дел часть денег?
Я сразу осознал, как некрасиво поступил, осуществив свою дурацкую хитрость. Помню, заплакал и рассказал, как всё было. К счастью, шел праздничный вечер, и никто не хотел всерьез огорчаться. Я был прощен, и вскоре мы всей семьей пили чай с моим любимым бисквитным тортом.
С того дня я стал бдительно следить за своими карманами в общественных местах...
МОЙ ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ШКОЛЬНЫХ ЛЕТ
С восьмого по десятый класс я учился в очень молодом городе Ангарске Иркутской области, куда направили на работу из Москвы моего отца. Там он был главным инженером, а через несколько лет и директором одного из заводов только что построенного крупного нефтехимического комбината.
В Москве в те годы школы ещё оставались мужскими и женскими, а в Ангарске девчонки и мальчишки учились вместе. Мне это сразу понравилось: в смешанном классе было и уютнее, и веселее. При этом мы, оторванные от прежних друзей, невольно тянулись к дружбе в новом для всех нас классе. И класс стал таким дружным, что эта дружба не остыла до сих пор, когда я осваиваю девятый десяток лет. Конечно, многих уже нет в жизни, но кое с кем ещё переписываемся и перезваниваемся, несмотря на то, что разбросаны по городам и даже континентам.
К сожалению, недавно мы потеряли нашего одноклассника, моего верного друга, закончившего свою жизнь профессором одного из военных учебных заведений. Назову его Виталий Чернышов. Он появился в Ангарске и вошел в наш коллектив, когда мы начали учиться в девятом классе. И сразу обрел твердый авторитет. В нем уже тогда чувствовался будущий офицер: был подтянут, говорил чеканно и очень четко выражал мысли, терпеть не мог демагогов и пустых болтунов - они побаивались его стреляющих словесных реакций. Мне и в школе и после неё грела душу дружба с ним, хотя многие годы она поддерживалась лишь телефонными контактами да перепиской. Живые встречи были очень редкими.
К счастью, нашу дружбу не смогла поколебать одна моя оплошность в десятом классе, которая породила и его проступок. Но всё это несколько повредило репутации нашего класса в сознании любимой учительницы математики, нашего классного руководителя Надежды Ивановны.
Когда мы стали десятиклассниками и отчетливо предчувствовали скорое расставание друг с другом, у нас появилась традиция отмечать с друзьями свои дни рождения. Такие вечеринки стали регулярными в наших квартирах. Конечно, пригласить к себе весь класс было невозможно - не в хоромах же мы жили. Это мы все понимали, и никто не обижался за отсутствие приглашения, все без всяких деклараций приняли единственно возможный принцип - приглашать не более 10 - 12 ближайших друзей. Иногда на таких встречах присутствовала и наша Надежда Ивановна. По какому принципу она выбирала встречи, где будет присутствовать, мне до сих пор неведомо, но никаких обид на неё я не замечал.