Как я учился в магической школе
Шрифт:
Но стоило мне разлепить глаза, как я замер с полуоткрытым ртом.
Нет, я понимал, что утром ночного веселья уже не будет, ибо все или расползались по комнатам, или, как я и прочие пьяные неудачники, дрыхли прямо в зале, но вид очередной боевой группы инквизиции даже головную боль отодвинул на второй план.
Суровые воины в количестве минимум десятка, рассредоточившись по залу, держали под прицелом лестницу на второй этаж.
— Извини, — морщась от прострелившей голову боли, обратился я к ближайшему стражнику, — а что случилось?
— Убийство, — лаконично ответил
— Кого? — ошарашенно спросил я.
— Студента академии.
Тут по лестнице спустились двое стражей с носилками, на которых лежал белый до синевы и какой-то даже усохший труп. Приглядевшись, я ойкнул. Это был тот самый вчерашний парень, что так бойко отбил у меня шикарную красотку.
Мои губы мелко задрожали, и я пробормотал:
— Чёрт, а ведь на его месте должен был быть я…
Несмотря на то, что это было сказано тихо, инквизитор меня всё же услышал, после чего повернулся и, чуть хмыкнув, бросил:
— Окажешься в постели с вампиршей — будешь.
Тут вывели и саму виновницу — в здоровенных кандалах и с надетой на голову глухой металлической маской с одними лишь круглыми отверстиями для воздуха. Держали её три дюжих молодца, а сзади, не спуская с них глаз, шёл инквизитор с характерно вывернутыми для заклинания ладонями.
«А может, всё-таки в монастырь? — ненароком подумал я, провожая процессию взглядом. — В целибате, пожалуй, есть что-то привлекательное».
Интерлюдия 1
Внутри цитадели инквизиции было тихо, и только лёгкий сквознячок чуть колыхал пламя магических светильников в коридоре да иногда залетал в неплотно прикрытые двери кабинетов. Впрочем, вылетал он оттуда так же быстро, страшась немногословных инквизиторов, что мелким убористым почерком заполняли листы бумаг, вкладывая их в серые картонные папки с короткими заголовками «Дело №…».
Подняв голову, сидящий за широким конторским столом старший инквизитор Амнис задумчиво посмотрел на заплясавший на стене язычок голубоватого огонька. Переведя взгляд на пухлую папку перед собой, негромко пробормотал:
— Что же тебя со всем этим связывает, Ширяев Павел Алексеевич?
Он машинально огладил приятно гревшую печатку на безымянном пальце левой руки — символ власти инквизитора и одновременно могучий магический артефакт. Именно эти артефакты, а не какой-то эфемерный статус, служили инквизиторам защитой и давали право приказывать и требовать повиновения даже от магистров магии.
Это кольцо невозможно было снять, а со смертью инквизитора оно просто распадалось в пыль. Ходили даже слухи, что не инквизитор получает кольцо, а кольцо выбирает себе инквизитора. И Амнис был склонен этому верить — слишком уж необычной была связь артефакта и его носителя.
Кто может стать инквизитором, каким должен быть этот человек — доподлинно известно не было. У всех прошедших отбор было только одно общее качество… вернее, два. Все они были одарёнными, но ни у одного из них уровень дара не поднялся до мастерского уровня. Все уходили, так и не окончив академии. Кто со знаком ученика четвёртого курса, кто с тройкой на груди, кто-то даже с пятёркой. Впрочем, лишь
Сам Амнис ушёл с четвёртого курса, когда после множества безуспешных попыток даже ему пришлось признать, что его потолок — это заклинания магии земли уровня три-плюс, а золотой буковки «М» на значке ему не увидеть никогда.
Вынырнув из воспоминаний, он снова развязал тесьму, доставая и откладывая в сторону опись материалов дела. Он и без неё знал, где что лежит, несмотря на более чем сотню листов из плотной бумаги, уложенных аккуратной стопкой.
Осмотр места происшествия, опрос свидетелей, допрос подозреваемого, справка о личностях погибших, справка о замерах магического фона, отчёт специалистов по характеру колдовства — всё это было нужно и важно, но так и не раскрывало ответа на вопрос, что это была за сущность и кому было выгодно убийство двоих первокурсников академии.
Хотя первокурсники-то первокурсниками, но виконт Ситрий Кус был к тому же старшим сыном графа Рэндельфа Куса и внуком маркиза Адиларда Куса, правителя Эльфийской марки. А это заставляло со всей серьёзностью относиться к делу. Граница империи всегда была местом беспокойным, а уж граница со «Светлым» — тут Амнис презрительно хмыкнул — королевством так и вовсе одной сплошной головной болью. И пусть инквизиция особо не вмешивалась в дела, происходящие там, основной целью ставя перед собой обеспечение внутренней безопасности государства, но кое-какое представление имела.
Прорывы ткани континуума, одиночные демоны, а то и целые их стаи — вот что составляло рутину марки. Недаром и дед, и отец погибшего студента были мастерами демонологии, передав сильный дар своим потомкам.
А тварь, послужившая инструментом убийства…
Все эксперты в один голос утверждали, что она была именно демонической природы, фонило от неё в том переулке жутко. И те же эксперты дружно говорили, что имевшиеся у парней магические амулеты и знания рода демонологов у самого виконта, чья семья уже несколько поколений борется с демоническими прорывами в наш план реальности, даже против такого существа дали бы достаточно времени, чтобы продержаться до подхода ударного звена инквизиции.
Но тут появился этот Ширяев, как он уверяет, прибежав на зов о помощи, и тварь, каким-то образом перенаправив и усилив его сырую силу, пробивает не рассчитанную на противодействие проклятьям защиту студентов. Впрочем, от проклятий и нет практически защиты. Только другая ведьма или кольцо инквизитора, действующее, правда, лишь одним способом — полностью отсекая зону вокруг себя от какой-либо магии.
На самом деле оно, конечно, не отсекало магию, а лишь блокировало возможность колдовать любым видам живых существ в зоне охвата, но это было даже действенней, ведь отсечка притока магических сил всё равно оставляла бы возможность колдовства за счёт внутреннего резерва.