Как я в сказку попала
Шрифт:
– Изгнанница, чужая себе и миру, – с неким придыханием сказал Энтуан. – Это точно Рожка!
– Тогда нам очень не повезло, – недовольно заключил Лис. – Это самое худшее, что могло случиться.
Я не стерпела. Пусть согласной с князенком не была, но претензии Непобедимого обидны.
– Самое худшее случилось тогда, когда ты родился, лютик ползучий! Думаешь, раз такой хвощ, смог принцессе в декольте пробраться, и теперь имеешь право на… на… на… Иди в камыш, короче!
Встав, я уронила ворона
Никто мне ничего не сказал и не попытался остановить. И это обижало больше всего.
Но, в конце концов, я ведь самая неповторимая единорожка не только в этом мире! Неужели не смогу найти себе других деток? Да раз плюнуть и растереть.
А еще со мной остался Кар. Слабое утешение. Очень слабое. Но иного не было, так что я радовалась имеющемуся.
– И куда идем? – спросил ворон, добравшись до моей шеи.
– Деву искать, – ответила, продолжая вышагивать вперед.
– Зачем? – осторожно поинтересовался перистый.
– Хочу проверить, не та ли она бабулька, которая ударила меня.
Птиц замолк. А я стойко шла вперед. Уже выпала роса, и ногам было холодно, но я не останавливалась. Вот как дойду до той бабули, победю ее, стану человеком и покажу всем, что Рожку обижать нельзя. Она не дуб многовековой, а травинка хрупкая, ее беречь положено. Будут потом, снедаемые муками совести, жалеть, что не оценили такую замечательную единорожку.
Я им еще всем покажу.
Обязательно.
Как только, так сразу.
Строя грандиозные планы, я несколько упустила из вида то, куда шла, затем скакала и снова шла. В себя пришла в абсолютно не знакомой местности.
– Перистый, а где мы? – осмотревшись, спросила я.
Вокруг царила страшная жуть. Туман, который должен был уйти вслед за восходом солнца, напротив, стелился с утроенной силой. Его щупальца, непривычного смоляного цвета, медленно ползли, обступая со всех сторон. И тишина. Зловещая такая.
– Кар! – снова позвала я. – Карслав!
– Ты почему кричишь? – раздался сонный голос птица.
Ну, ничего себе укроп! Я тут боюсь, а перистый нагло спит!
– Ох… – выдохнул ворон и дополнил свое недоумение весьма изобретательной анатомией.
– Вот и я то же самое подумала, – поддержала клювистого. – Что делать будем?
Птиц переступил с ноги на ногу и ухватился покрепче.
– Беги. Лучше назад – там ты уже была.
– Позади такая же петрушка, – возразила я. – И мне туда не хочется. Может, обойдет? Что это, вообще, такое? Слушай, а не на тебя ли туман позарился? Цвет у вас одинаковый…
– Рожка! – грозно каркнул ворон. – Скачи отсюда, пока эта дрянь
– Ты где таких слов набрался? – спросила, хаотично вертя головой.
Куда скакать? Как проскочить? А что будет, если «вляпаюсь» в странный туман?
– От тебя набрался, – ответил ворон, но я уже не придавала значения его словам.
Закрыв глаза, я повертелась на месте, считая до пятнадцати. Почему именно это число – самой бы понять. Но, досчитав, я раскрыла глаза и, задрав морду, поскакала вперед.
Оставалось только надеяться, что вокруг просто грязный туман, а я и Кар – обычные трусы.
В тот самый момент, как я, несмотря на все ухищрения не видеть этих жутких щупальц, коснулась смоляной субстанции, случилось несколько вещей.
Во-первых, меня громко окликнул Лис. Да-да, этот бритый хвощ догнал нас каким-то невероятным образом – я же быстро скакала.
Во-вторых, Непобедимый был не один, и потому остальные из компании тоже звали меня.
В-третьих, перистый, не дождавшись, когда я остановлюсь, клюнул в то место, куда дотянулся – очень близко к основанию хвоста.
Последнее и не дало вскочить мне в эту черную жуть. Но было уже поздно. Ледяные щупальца поползли навстречу и, неприятно касаясь живота, продолжили путь дальше.
Вот же ворон перистый! Напугал почем зря! А ничего страшного и не случилось.
Я полностью развернулась к своим обидчикам и стала ждать их приближения. Да, именно так, как и они меня накануне. Вид постаралась напустить самый обиженный, хотя после этих жутиков и с леденящим туманом под пузом все оскорбления единорожьего достоинства уже забылись.
Остановившись в паре метром от меня, Карлис посмотрел вниз, на смоляную гадость, сморщился, наверное, от холода и заговорил:
– Меня ни капли не радует тот факт, что проводником являешься ты, но выбора нет. Веди.
– Куда? – растерялась я.
Эвка, которую я сначала не заметила, соскочила с лошади. Лис дернулся было вниз, но остался верхом. Принцесса, бледная настолько, что, кроме жалости, ничего не вызывала, подошла ко мне вплотную. Я напряглась. От этих одуванчиков хорошего ждать не приходилось.
– Рожка, в том манускрипте, помимо всего прочего, было пророчество. Ни я, ни остальные в него не верили, пока не стали происходить совпадения.
Кар нетерпеливо влез на мою голову. Вот у кого нет забот.
– Не все из того пророчества ясно, но ты являешься проводником, судя по всему. Изгнанница, чужая себе и миру, не человек и не животное, лишенная всего и преданная всеми – она, и более никто не сможет верный путь найти.
– Немного не в рифму, – заключила я, выслушав принцессу. – И не про меня, – поспешила отказаться от ответственности.