Как я встретил
Шрифт:
— Будь умничкой…
Филипп шёл к ней. Она включила дежурную улыбку, кинула взгляд на Олега, но тот уже был занят разговором с шефом. Вложила свои пальцы в протянутую мужскую руку, и они вышли на середину танцпола.
Она почувствовала, как его рука обняла её за талию. Вторая рука нежно держала за пальцы и лишь иногда он чуть-чуть, слегка их сдавливал. А Юля еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Филипп заметил, как она закусывает губу и пытается совладать с собой. И в момент, пока был спиной к их компании, успел прошептать:
— Не смей, слышишь, — сам при этом пытаясь не рассмеяться.
Они танцевали, а
"До чего же красивая пара. Какая же замечательная девочка эта Юлечка. Как бы я хотела, чтобы она была счастлива. Ох, боюсь, с Олегом ничего не выйдет у неё. Не для неё он", — думала женщина, наблюдая за парой, так бесстрастно танцующей в этом огромном ресторане.
******
— Самые ранние сведения об участке, где был построен дом, относятся к 1752 году. С 1806 года владельцем дома стал губернский секретарь, коллежский асессор Никанор Семенович. С 1810 года усадьба перешла по наследству к его сыну, коллежскому асессору Никанору Никаноровичу Хитрово. Пушкин заключил договор в маклерской конторе Пречистенской части о найме части дома Хитрово 23 января 1831 года, незадолго до своей свадьбы. Он снял на полгода за две тысячи рублей ассигнациями комнаты второго этажа, антресоли, конюшню, каретный сарай, кухню и нанял прислугу. Когда точно переехал А.С. Пушкин в дом на Арбат, неизвестно, но 17 февраля, накануне свадьбы, А.С. Пушкин устроил холостяцкий обед-«мальчишник», на который пригласил ближайших друзей и знакомых. 18 февраля состоялась свадьба Пушкина и Гончаровой. 27 февраля в доме на Арбате Пушкины давали свой первый бал. Один из гостей вспоминал: «Пушкин славный задал вчера бал. И он, и она прекрасно угощали гостей своих. Она прелестна, и они как два голубка. Дай Бог, чтобы всегда так продолжалось. Много все танцевали… Ужин был славный; всем казалось странно, что у Пушкина, который жил все по трактирам, такое вдруг завелось хозяйство». Не прожив запланированного срока, 15 мая 1831 года чета Пушкиных уехала в Царское Село, где для них была нанята дача. Здесь, в этой квартире, Александр Сергеевич и Наталья Николаевна Пушкины провели три первых счастливых месяца супружеской жизни. Здесь сбылись мечты Пушкина о Счастье, Любви и Доме, — рассказывала экскурсовод небольшой группе посетителей мемориальной квартиры поэта на Арбате.
Переходя от одного экспоната к другому, Юля внимательно рассматривала экспозиции.
Интересное место для разговора выбрал Тимур, а сам опаздывает.
— Скажите, пожалуйста, а до которого часа вы сегодня открыты?
— По четвергам мы работаем до девяти вечера, — ответила смотритель.
Юля глянула на часы, уже шёл девятый час, а его всё ещё не было. Она уже была в двух или трёх залах. Картины, канделябры, рояли, автографы, репродукции…
Остановилась около манекенов мужчины и женщины, стилизованных по моде пушкинской поры, разглядывая вышивку на лифе платья дамы.
— Ты была бы восхитительна в этом платье, — услышала она позади себя.
— А ты бы неплохо щеголял в таких панталонах и полуперденчике… — не оборачиваясь, ответила она.
— В «полу…» в чём?
Он схватил её за руку и силой потащил из зала. Тётка-смотрительница подозрительно поглядела на них, но ничего не сказала. Они почти бегом переходили из зала в зал.
—
Он открыл какую-то маленькую дверцу в стене, ведущую, видимо, в служебное помещение, затащил внутрь. Там было темно и немного пахло стариной. Филипп прижал её к стене и стал целовать, не давая опомниться. Юля поначалу пыталась протестовать, но этим только ещё больше провоцировала его. В конце концов, поняла всю безнадёжность ситуации и сдалась.
Он не думал, что делает и не просчитывал, что будет делать. Ему было наплевать на всё в данный момент. Главное, что вот она рядом, пусть не отвечает, но и не сопротивляется. Но он-то точно знает, что небезразличен ей, а значит, не проиграет. Филипп наконец оторвался от юлиных губ и, прижавшись лбом к её лбу, пытался справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Может Сашка с Наташкой тоже тут зажимались подальше от глаз прислуги, — полушутя предположил, восстанавливая дыхание.
Он смотрел на Юлю, на её закрытые глаза, на губы, такие дурманящие и зовущие. Теперь его поцелуй был обманчиво спокойным, исследующим.
— Назови моё имя, — потребовал он, осыпая её лицо быстрыми, точечными ласками.
— Тимур, — чуть слышно выдохнула она, подставляя лицо его губам.
— Согласен… Поехали ко мне.
Вдруг Юля замерла:
— А который час?
— Не знаю, мне всё равно, — шептал он, целуя её. Юля отстранила руками его лицо.
— Да не всё равно! Музей в девять закрывается!
Тимур достал телефон. Было уже десять минут десятого!
— Бежим!
Они бежали через тёмные залы и коридоры, освещая путь фонариком телефона…
***
— Вы слышите? — спросил кавалер.
— Ничего я не слышу. Я спать хочу, — капризно ответила дама.
— Вы и так целый день спали, сударыня, даже стоя… Неужели вы не слышите?
— Нет, я ничего не слышу. И что я тут должна услышать? Чарующие звуки мазурки? Лёгкие шажки Натальи Николавны и шуршание её платья? Что?
— Да нет, — резко прервал её поручик, — как будто бежит кто-то…
Она даже повернулась к нему.
— Что вы такое говорите — "бежит"? Кто тут может бежать? Михалыч? Господи, вот опять я запамятовала его имя…
— Виссарион, — подсказал он.
— Да, он, сердешный…
И тут дама схватила кавалера за рукав сюртука.
— Свет!
— Я же вам говорил, сударыня, что мы не одни…
— О-о-о-ох, где мои нюхательные соли?? Я сейчас лишусь чувств-с! Ах!
Пока кавалер приводил в чувства свою даму и не заметил, как мимо них пронеслись мужская и женская фигуры. Он держал в руках бездыханное тело красавицы и беспомощно озирался вокруг.
— Эх, была не была! — и поцеловал свою драгоценную ношу.
И вдруг весь зал вспыхнул тысячью свечей, послышались голоса, какой-то шум и он приближался. Наверху, на маленьком балкончике оказались музыканты, начали настраивать свои инструменты. Двери распахнулись и зал стал наполняться людьми, разодетыми в пух и прах! Кринолины, корсеты, мундиры, эполеты… Бриллианты, причёски, ароматы…
Его дама зашевелилась.
— Ах, что со мной случилось? — томным голоском спросила она.
— Вы упали в обморок, моя дорогая. Разрешите представиться — поручик Ахтырского гусарского полка Харитон Александровский. К вашим услугам! — и звонко щёлкнул шпорами.