Как я встретил

Кулёма

— Мы сидели втроём на кухне. Ба, Светка и я. Бабушка снова насмотрелась сумасшедших передач по Рен-ТВ и рассказывала нам о предстоящем конце света, о заброшенных городах, в которых обитают призраки. Нужно было слышать это, Филипп. Только она могла рассказывать о таких вещах так, что мы животы надрывали и умирали над каждой её историей. Мы подозревали, что она добавляла что-что от себя, потому что слушать и, главное, верить в бред, который показывали по этому каналу, без чувства юмора невозможно. Хохотали так, что не сразу почувствовала, что кто-то дёргает меня за рукав.

А повернувшись, увидела

Артёмку, он звал меня помочь что-то ему там сделать, у него не получалось. Я встала и вышла вместе с ним, в этот момент прозвучал звонок в дверь. Бабушка сказала, что откроет и вышла в коридор. Я присела в гостиной около башни из Lego и помогла Артёмке соединить две детали. Слышала, как бабушка отпирала замки и раскрыла дверь, а потом выстрел. Это сейчас понимаю, что был выстрел, а тогда я даже не сразу поняла что произошло. Думала, что что-то где-то взорвалось или лопнуло. Артём вздрогнул и выронил из рук игрушку, а потом я услышала, как в прихожей что-то упало, что-то грузное, с человеческим стоном.

Я вскочила с колен и увидела Олега с оружием в руках, он вскинул ружьё и выстрелил в сторону кухни. Я помню, что стала кричать. Не знаю, что кричала, а может и не кричала, может мне казалось, что я ору, а на самом деле стояла и смотрела на эту бойню. Кинулась к Артёму, но Олег опередил меня и одним ударом откинул от него, я упала и ударилась головой, а потом услышала выстрел…

Очнулась от того, что меня бьют. Я старалась закрывать лицо и пыталась как-то защититься от ударов. Иногда Олег останавливался, переводил дух, называл сукой, шлюхой, плевал в меня, говорил, что я тварь неблагодарная, что ради какого-то #баря иностранного сломала всю его жизнь, что я нарушила наш уговор. Говорил, что бабка покрывала меня, а Светка в своей квартире устроила бордель. Жалел, что не успел её трахнуть, а так хотел. Он всё говорил, говорил, а я отползала в сторону Артёмки, дотронулась до него и вдруг услышала ещё раз резкий звук и жгучая боль обожгла меня, но я всё равно смогла закрыть собой его маленькое тело, а потом стало темно.

Юля перешла на шёпот, а потом и вовсе замолчала. Филипп стоял, затаив дыхание, боясь спугнуть её каким-нибудь случайным движением или шорохом. То, каким почти безучастным голосом она рассказывала, что здесь произошло, поразило его. Но, наверное, это лучше, как, если бы она кричала и рвала на себе волосы. Он уже один раз видел женскую истерику, впечатлений хватило на всю жизнь.

Юля повернулась к нему, и Филипп почти не узнал её. На него смотрела взрослая женщина, повидавшая и пережившая за свою жизнь много горя. У неё был такой тяжёлый взгляд, что он еле выдержал и сразу понял, чего она добивается. Хочет от него избавиться. Но у неё ничего не получится, он тоже не пальцем деланный и так просто его не напугать.

— У нас нет будущего, Филипп, — услышал от неё в подтверждение своих догадок. — Я никогда не забуду и всегда буду помнить тебя.

Она замолчала. Он ждал.

— Никто не виноват, Филипп. Просто так случилось. И мне нужно как-то жить дальше.

Филипп обошёл её, подошёл к окну, а потом, развернувшись, присел на подоконник.

— А чем я тебе мешаю? — спокойно спросил он. Юля села на поломанный диван, скрестив руки на груди. — Если бы было всё так просто, Юль, —

продолжил, глядя ей в глаза, — ты, конечно, молодец. Всё решила за всех, за меня. Несколько часов назад ты рыдала у меня на груди и была готова принять любую помощь, а теперь решила дать мне пинка под зад?

Вдруг Филипп рассмеялся. Юля смотрела на него и не понимала, что так его рассмешило. Он отошёл от подоконника, взял стул и поставил перед ней. Сел верхом, облокотившись на спинку и стал очень серьёзным.

— Я встал на собственные грабли и получаю по заслугам, верно? Ты решила мне преподать жизненный урок?

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, Филипп.

Он снова коротко рассмеялся.

— Я причинил много зла, я не идеален и ты знала об этом. У меня было много женщин, самых разных и я относился к ним, как к чему-то второсортному. Ко всем, кроме тебя. Можешь послать меня — я уйду и не буду тебе напоминать о себе, но у меня всего лишь один вопрос. Если ты ответишь на него честно, то я сделаю то, что ты хочешь. Согласна?

Он заметил, что Юлька немного занервничала, но потом всё же кивнула. Филипп, пристально глядя ей в глаза, чётко произнёс:

— Почему ты примчалась в суд?

Он видел, что девушка не ожидала такого вопроса и пыталась совладать с собой. Потом резко встала с дивана, но Филипп, оттолкнув стул, преградил ей путь к побегу. Они стояли рядом и он видел, как она испугана и решил дожимать.

— Ты обещала честный ответ. Я жду.

Юля вздохнула, потом поднесла руку к лицу, заправила прядь волос за ухо.

— Я… я испугалась.

— Испугалась? Чего именно? Что я действительно убил эту девочку?

Она отрицательно покачала головой и тихо прошептала:

— Ты бы не смог убить человека…

— Уверена? Ты так хорошо меня знаешь? — он чуть тронул рукой её волосы. — Так чего ты испугалась?

— Я испугалась, что больше никогда не увижу тебя.

— А теперь тебя не пугает то, что ты можешь больше никогда не увидеть меня?

— Я ответила уже больше, чем на один вопрос.

Филипп тихо рассмеялся, откинув голову назад.

— Подари мне одну ночь. Ночь, с тобой прежней. Ночь с той Юлей, которая любила осликов, с той, которая умела зажигать звёзды, с той, которая любила меня, таким какой я есть…

— И потом ты уедешь? — спросила чуть слышно.

— Да, уеду.

Она взяла его за руку и вывела из квартиры, закрыв дверь. Потом они медленно, не отпуская друг друга, поднимались по лестничному пролёту. Филипп понял, что Юля хочет вернуться туда, где они были счастливы: “Она хочет клин клином вышибить, как говорят русские. Ну что же, посмотрим чья возьмёт…”

Только они вошли в квартиру, Филипп захлопнул дверь и, развернув Юлию к себе, прижал к мягкой обивке. Взял руками её лицо, прижался лбом, а потом нашёл губы, такие мягкие, послушные, нежные, не просящие ничего взамен, отдающие себя без остатка. Её пальцы вцепились в джемпер, она хотела почувствовать тепло его кожи и стала стягивать с него одежду. Филипп подхватил её на руки и понёс в спальню. Кинул на кровать, встал напротив и медленно снял свитер, потом такими же неторопливыми движениями расстегнул пуговицы рубашки, сначала на рукавах, а потом на груди, затем его руки спустились к ремню…