Как жили в старину русские цари-государи
Шрифт:
Для праздника Благовещения Пресвятыя Богородицы государь нередко в своих покоевых хоромах, т. е. в Комнате и Передней «кормил нищих». Так, в 1668 году были «кормлены по Комнате и по Передней нищие шестьдесят человек, и великий государь жаловал их из своих государских рук милостынею: десяти человекам по два рубля, пятидесяти человекам по одному рублю».
Пред наступлением Светлаго дня государь снова посещал тюрьмы и богадельни, раздавал везде щедрою рукою милостыню нищим и заключенным, освобождал преступников, выкупал неимущих. В среду Страстной недели царь выходил в Успенский собор к «прощению». В тот же день, в полночь, государь совершал обычный выход для «милостинной раздачи». Такие же выходы совершались в великую пятницу и в субботу. В эти же дни государь обходил для прощения и некоторые монастыри, особенно Кремлевские; в Вознесенский и в собор Архангельский
В навечерии Светлаго дня государь слушал полунощнину в Комнате. Со времен царя Алексея Михаиловича покоевыя палаты государя находились в Теремном дворце; там была и Комната, известная ныне под именем «Престольной»
По окончании полунощницы, в этой Комнате совершался обряд царскаго лицезрения, который заключался в том, что вес высшие дворовые и служилые чины и некоторые чиновники меньших разрядов, по особому благоволению государя, входили в Комнату, чтоб «видеть его, Великаго Государя, пресветлыя очи» Бояре и все другие сановники и служилые люди должны были непременно явиться в это время во дворец и сопровождать государя к утрене, а потом к обедне. Но не все удостоива-лись милости видеть пресветлыя очи государя в Комнате. Туда в это время имели свободный вход, кроме людей ближних или комнатных, бояре и «некомнатные», думные дворяне, думные дьяки. Чиновники меньших разрядов допускались, по особенному соизволению царя, по выбору, и входили в Комнату по распоряжению одного из ближних людей, обыкновенно стольника, который в то время стоял в Комнате у крюка и впускал их по списку по два человека. Все остальные чиновники вовсе не допускались в Комнату. Стольники с головы, т. е. начиная со стар-шаго по служебному списку, государския очи видели и били челом уже на выходе в сенях перед Переднею (в нынешний трапезной). Все младшие стольники и стряпчие, которые были в золот-ных кафтанах, били челом государю перед сеньми, на Золотом крыльце и на площади, что перед церковью Всемилостиваго Спаса (что за Золотой Решеткою), а у которых золотных кафтанов не было, те дожидались царскаго выхода на Постельном и на Красном крыльцах. Во все места, а особенно близкия к покоям государя, чиновники допускались по особому пожалованию, которое соответствовало награде за службу.
В то время, как бояре и прочие чины входили в Комнату, государь сидел в креслах в становом шелковом кафтане, надетом поверх зипуна.
Каждый из входивших в Комнату, узрев пресветлыя очи государя, бил челом, т. е. кланялся пред ним в землю и, отдав челобитье, возвращался на свое место.
Обряд царскаго лицезрения оканчивался выходом государя к утрене, всегда в Успенский собор. Сам государь и все чины до последняго в это время были в золотных одеждах. У кого не было такой одежды, того не пускали и в собор.
Во время заутрени, после хвалитных стихер, государь, по обычаю, прикладывался к евангелию и образам и «творил целование во уста» с патриархом и с высшими духовными властями, а прочих жаловал к руке, при чем тем и другим жаловал также красныя яйца. Бояре и все чины, которые были в соборе, также прикладывались к святыне, подходили к патриарху, целовали его руку и получали либо золоченыя, либо красныя яйца: высшие — по три, средние — по два, а младшие — по одному яйцу. Похристосовавшись с духовенством, государь шествовал на свое царское место у южных дверей собора, на котором жаловал к руке и раздавал яйца боярам и всем чинам до последняго. Яйца государь раздавал гусиныя, куриныя и деревянныя точеныя, по три, по два и по одному, смотря по знатности лиц. Эти яйца были расписаны по золоту яркими красками в узор, или цветными травами, «а в травах птицы и звери, и люди».
От заутрени из Успенскаго собора государь шествовал прежде в собор Архангельский, где, соблюдая древний обычай, христосовался с родителями, т. е. покланялся их гробам. Затем через Благовещенский собор, где христосовался с своим духовником, целовал его в уста, государь шествовал во дворец. Там, в Золотой Палате, он принимал патриарха и властей, приходивших славить Христа и поздравлять, после чего с патриархом и властями, в сопровождении бояр и прочих чинов, шествовал к царице, которая принимала их в своей Золотой Палате, ок-руженная\мамами, дворовыми и приезжими боярынями. Государь христосовался с нею, патриарх и власти духовныя благословляли царицу иконами и целовали у ней руку. Чины светские, ударив челом, также целовали ея руку. В это время обе
Раннюю обедню государь слушал большею частью в одной из дворцовых церквей, вместе с семейством, с царицею и детьми. К поздней государь выходил обыкновенно в Успенский собор. По окончании обедни патриарх благословлял государя царя пасхою и яичком и сам кушал вместе с государем и потом подавал боярам и властям и священникам.
Пришед от обедни, государь в покоях царицы жаловал к руке и раздавал крашеныя яйца мамам, верховым (придворным) боярыням, казначеям и постельницам. Потом жаловал своих дворовых людей и вообще всех низших дворовых служителей.
Совершая заветный обряд христосования со всеми чинами, государь находил время для посещения несчастных заключенных в тюрьмах, которым также говорил «Христос Воскресе!» и оделял их милостынею. Кроме того, в этот день государь давал стол на нищую братию в царицыной Золотой Палате.
На другой или на третий день праздника, а чаще всего в среду Светлой недели, государь принимал в Золотой Палате, в присутствии всего царскаго чина, патриарха и духовных властей, приходивших с дарами. Патриарх благословлял государя образом и золотым крестом, нередко со св. мощами, дарил ему несколько кубков, по портищу бархатов золотных и беззолот-ных, атласу, камки или других каких материй, потом три сорока соболей и сто золотых. Царице, царевичам и царевнам были такие же дары, только в меньшем количестве и меньшей ценности. Кроме образа, креста, кубков и бархатов, патриарх подносил царице два сорока соболей и также сто золотых; царевичам по сороку соболей и по пятидесяти золотых; царевнам по сороку соболей и по тридцати золотых. Другие духовные чины подносили дары сообразно своим достаткам, кто что мог. Выдающимся даром от всех богатых или достаточных лиц были золотые (монета)
Троице-Сергиевский монастырь подносил свое изделие, различную деревянную посуду, ложки, братины, кувшинцы, стаканы и т. п. иногда росписаны красками и золотом. Другие победнее, подносили хлеб, мед, квас и, главное, благословение образом.
Но, кроме более или менее значительных духовных властей и монастырей, в это время к государю во Дворец приходили и вообще все белыя власти с образами, а из монастырей черныя власти также с образами, «да и с хлебы, да и с квасы».
В одно время с духовенством к государю являлись с дарами именитый человек Строганов, гости Московские, гости из Ве-ликаго Новгорода, Казани, Астрахани, Сибири, Нижняго Новгорода и Ярославля, а также гостинной и суконной сотен торговые люди.
В день Происхождения Честнаго и Животворящаго Креста Господня, 1 Августа, всегда бывает крестный ход на воду. Накануне этого дня государь выезжал в Симонов монастырь, где слушал вечерню и в самый праздник заутреню и обедню. Против монастыря, на Москве-реке, устроивалась в это время иордань, подобно как и в день Богоявления. Государь, в предшествии крестнаго хода и в сопровождении бояр и всех сановников, выходил «на воду» и по освящении, торжественно погружался в иордань, купался в освященной воде для здравия и спасения, с какою целью возлагал на себя и три заветные креста. Царь Алексей Михаилович возлагал крест Петра Чудотворца и благословенный от бабушки своей Марфы Ивановны, родительницы царя Михаила Феодоровича. Цари нередко совершали торжественное купанье во иордани в загородных селах, в Коломенском, на Москве-реке, и в Преображенском, на Яузе.
Когда приходила пора жениться государю или наследнику государства, то в невесты им избирались дочери-девицы из всех семей служилаго, т. е. военнаго дворянскаго сословия. Для этого Государь посылал во все города и во все поместья грамоты со строжайшим наказом, чтоб все вотчинники-помещики немедленно ехали с своими дочерьми в город к назначенным на то городовым воеводам, которые должны смотреть дочерей в невесты государю. Главною целью таких воеводских смотрин были красота и доброта ея здоровья и нрава. После смотра все избранныя первыя красавицы области вносились в особую роспись, с назначением приехать в известный срок в Москву, где им готовился новый смотр, еще более разборчивый, уже во дворце, при помощи самых близких людей государя. Наконец, избранныя из избранных являлись на смотрины к самому жениху, который и указывал себе невесту также после многаго «испытания». О царе Иване Васильевиче Грозном повествуют, что для избрания третьей супруги к нему «из всех городов свезли невест в Александрову Слободу, и знатных и незнатных, числом более двух тысяч. Каждую представляли ему особенно. Сперва он выбрал 24, а после 12, из коих и избрал себе невесту.