Как злодейка кукурузу выращивала
Шрифт:
— Я рад за вас обоих. Но если ты еще раз посмеешь огорчить Лисс, пеняй на себя. Мне все равно, наследник ты или сам император.
— Как будто тебя это когда-нибудь останавливало, — проворчал Кайден, но в его голосе отчетливо слышались довольные нотки.
Я нежно погладила его руку, властно обвившуюся вокруг моей талии, и он тут же успокоился, словно мурлыкающий от нежности кот, получивший свою порцию ласки.
Наслаждаясь замешательством подруги, я прижалась щекой к плечу Кайдена. Его тепло согревало меня изнутри, а уверенность, с которой
Я думала, что любовь — пугающая вещь. Она заставляет кого-то смеяться, кого-то плакать, причиняет боль и приводит к ошибкам. Но теперь я понимаю, что любовь — это когда вы вместе преодолеваете трудности, вместе растете, делитесь друг с другом счастьем и болью. Это нежное чувство, которое невозможно полностью описать словами.
— Слышал, кто-то снова недавно сбежал из дворца? — Бенедикт поднимает брови.
Кайден неспешно разжимает руки, заметив, что глаза всех присутствующих приклеились к нам двоим, но тут же берет меня за руку, как будто боится, что я вдруг сбегу.
— Все-то ты знаешь, — закатывает любимый глаза. — Порой у меня возникает чувство, что ты живешь в столице, а не за морем, в Кашиме.
Я улыбаюсь и решаю сгладить напряженность.
— Мы приехали позавчера.
— Вместе? — взлетают от удивления брови Мариз.
— О, так вот, значит, куда ты сорвался, — понятливо кивает Бенедикт. — Хотя, ожидаемо.
— Что ж, это тебе было слышать неоткуда.
Музыка сменяется с мазурки на вальс.
Тяну мужчину за собой ближе к центру бального зала.
— Хватит спорить, пойдем лучше потанцуем. Нужно же убедиться, насколько улучшились за десять лет твои навыки.
Кайден фыркает:
— Сколько еще тебе нужно проверок, прежде чем согласиться уже на мое предложение?
Загадочно пожимаю плечами, и встаю напротив партнера, кладу руки ему на предплечья, его горячие ладони приземляются на мою талию, и мы начинаем кружиться в ритме танца.
В танце Кайден преображается. В его движениях чувствовалась не только сила, но и грация, которой я раньше не замечала. Он вел меня уверенно, и я без страха отдавалась ритму, чувствуя себя легкой, словно перышко. Его взгляд, наполненный нежностью, был прикован только ко мне, и я тонула в глубине его синих глаз, забывая обо всем на свете.
— Ты прекрасна, Лисси, — прошептал Кайден, склонившись к моему уху. Его дыхание опалило мою кожу, и по телу пробежала легкая дрожь. Я улыбнулась, прижавшись к нему еще ближе.
— Ты тоже ничего, — ответила я, хитро взглянув на него снизу вверх.
Вокруг нас закружилась вереница пар, но мы не замечали никого, кроме друг друга.
— Пойдем отсюда, — прошептал Кайден, поцеловав меня в висок. — Мне нужно побыть с тобой наедине.
Я кивнула, и он повел меня к выходу из бального зала, не обращая внимания на удивленные взгляды, которыми нас провожали. Мы вышли на крытую веранду. Снаружи, подсвеченные огнем фонарей, кружились в саду снежинки.
Кайден прижал меня к себе и долго молча смотрел в
— Не хочу тебя отпускать.
Вздохнув, я подняла руки и погладила его по спине.
— Знаю, что ты не останешься, как бы я ни умолял.
Мужчина опустил голову, найдя приют в изгибе моей шеи.
Я беспомощно улыбнулась, хотя он и не видел моего лица. Мне не место в столице. Все здесь движется так быстро, так стремительно. Дни проходят в ожидании чего-то. Сезон за сезоном, один бал за другим. Роскошь, лоск, лицемерие и фальшь. А ты будто птичка, запертая в клетке на потеху публике.
В герцогстве же простор. Свежий воздух, природа, все такое уже ставшее родным. Да и ответственность у меня имеется перед своими людьми, как же я их оставлю? Управлять феодом нужно, находясь там постоянно, а не наездами и перекладывая работу на управляющих.
Мама с папой тоже там, мне не хочется больше с ними расставаться так надолго. Я сама ухаживаю за их надгробиями, а время от времени, когда становится грустно или тяжело, прихожу делиться своими невзгодами, и мне кажется, что они меня слышат.
И дела с кукурузой спорятся, мы увеличиваем оборот, сеем все больше и стараемся удовлетворить запросы. Я и производство масла наладила, после стольких провалов наконец получилось изготовить успешный образец маслопресса — в разы упрощающий изготовление масла из семян — теперь дело за тем, чтобы довести этот агрегат до ума и пустить в оборот.
Мне никак нельзя сейчас бросать начатое, планов море, а с ростом спроса на продукцию герцогства Сваллоу, наконец, бюджета хватает на их осуществление.
— Прости, — срывается с моих губ.
Я и сама не хочу больше оставлять Кайдена, не хочу с ним разлучаться. Но зная, что я в его сердце, как и он в моем, решиться на это проще.
— Подождешь меня? Обещаю, как можно скорее я со всем разберусь. Процесс уже запущен, эти два года я не сидел без дела.
Наверное, не найти больше в мире человека, что так отчаянно бы хотел сбежать от неограниченной власти, титула принца королевства и всего того, что идет с ними в комплекте.
— М-м-м, — согласно мычу я, утыкаясь носом в плечо любимого.
Не могу надышаться этим родным запахом. По этому я точно буду очень скучать.
Скоро нам придется вернуть обратно в бальный зал. Кайден будет принимать поздравления от дворян. Этот день — его день рождения — никогда не дарил ему ощущения праздника.
Его не праздновали прежде, потому что день его появления на свет также был днем гибели королевы Хефины, которую до событий двухлетней давности все считали родной матерью Кайдена.
Настоящих родителей Кайден так и не отыскал. Король наотрез отказался говорить ему, откуда взял ребенка, а тех, кто в то время исполнял приказы его величества, его доверенных лиц, которым он доверял хранение своих секретов, спустя два с лишним десятка лет, в живых давно не могло быть. Правитель предпочитал не оставлять потенциальных предателей живыми.