Какими мы были
Шрифт:
— Что у тебя с собой? — спросил он тихо, но с энергией, будто он пытался действовать быстрее, чтобы исправить прошлую неосмотрительность.
— Еда, золото и одежда, — быстро ответила она.
— Твои драгоценности? Корона?
— Боги, нет, — ответила она. — Какая от них польза?
— Тебе следовало взять их, — сказал он. — В Эссосе ты можешь их продать; они принесут хорошие деньги, и лучше, если в твоей комнате их не будет. Есть много причин похитить королеву, и одна из них — её драгоценности.
Лианна побледнела, удивлённая его сообразительностью.
— Как же мне сейчас вернуться? — нахмурившись, спросила она.
— Я сам возьму их, — кивнул он. Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он уже скрылся из виду по направлению к замку.
Лианна стала перерывать свои вещи, чтобы убедиться, что у неё есть всё, что нужно. Затем подошла к Джону; он безучастно посмотрел на неё слипающимися глазами.
— Скоро мы поедем, любовь моя, — слегка улыбнувшись, заверила она его. В ответ он зевнул. Лианна поцеловала его в коленку и потёрла её.
Вскоре вернулся Джейме с её драгоценностями, безделушками и короной. Она открыла ему сумку, и он сбросил их туда, но корону уложил в большую седельную сумку. Он потянулся к самому седлу и потянул за ремни, проверяя их надёжность. Лианна с благодарностью смотрела на него. Странное чувство к тому, кто чуть не убил её, но она не могла не испытывать его. Сир Джейме был хорошим человеком, настоящим рыцарем, и его самая большая ошибка заключалась в том, что он любил свою сестру. Она едва ли могла его ненавидеть.
Он повернулся к ней, и Лианна улыбнулась.
— Спасибо, сир…
Одним коротким движением руки он прервал её, затем поднял и посадил на лошадь позади Джона.
— Возьми это с собой, — потребовал сир Джейме, вытащив из-за пазухи кинжал и протянув ей. Лианна поколебалась, прежде чем взять его, держа в лунном свете, чтобы недолго полюбоваться им. Он был отлит из прекрасной, чистой стали, с золотой, украшенной рубинами рукояткой. Ланнистерские цвета и качество, но оружие есть оружие.
— Спасибо, — выдохнула она, чуть не плача от его доброты. Она вложила его между грудей — в самое безопасное место, которое могла придумать.
— Когда появится возможность, остановись где-нибудь и обрежь волосы, — продолжал говорить он с той же решимостью во взгляде. — Если сможешь найти краску — покрась их. Ты должна быть непохожей на себя. — Лианна кивнула, запоминая совет. — Ты уже знаешь, куда поедешь?
— В Белую Гавань, — ответила она. — Это кратчайший отсюда путь к югу. — Хочу уплыть в Эссос.
— В какой город?
— Пентос. — Это казалось лучшим вариантом: ни рабства, ни лишнего разврата, ни насилия. И его диалект она выучила лучше всего из этой чертовски скучной книги.
— Будьте осторожны, — сказал он, и его беспокойство выглядело неподдельным. — И, Ваше Величество, я…
Лианна закачала головой.
— Не говори этого, сир Джейме, — приказала она, надеясь извести печаль из его глаз. — Больше никаких извинений. — Он кивнул, казалось, с облегчением. Хотя Лианна должна была уезжать, чтобы не упустить ночной темноты,
— Сир Джейме, — неуверенно начала она. — Я знаю, что ты — рыцарь, а я — королева… — Она сделала паузу, пытаясь найти нужные слова, чтобы выразить это. — Но как только я переправлюсь через море, я перестану быть королевой. Я буду Роуз. — Это имя, которое она выбрала для себя, вообще не было вестеросским, но оно было достаточно простым. — И мне хотелось бы иметь друга.
Сказав это, она увидела огонёк понимания в глазах Джейме. Он прочистил горло, кивнул и отвернулся. Ей хотелось ещё раз прикоснуться к его щеке, чтобы он знал, что она дорожит им и в долгу перед ним, но он был слишком далеко, а Лианна — слишком нерешительна.
Вместо этого она улыбнулась и потянула поводья вправо.
— Я никогда не забуду твоей доброты, сир.
— Ты называешь добротой угрозу смертью, — проворчал он куда-то в сторону.
— Я называю это безумием. А ты добрый.
Он недоверчиво взглянул на неё широко распахнутыми глазами, а затем улыбнулся.
— Никому не говори об этом, — сказал он голосом, свободным от терзаний. — Мне нужно поддерживать репутацию, знаешь ли.
— Конечно, сир Джейме.
Она ещё раз дёрнула поводья и вонзила пятки в бока кобыле. Лианна ускакала, готовясь уехать куда-то далеко, далеко отсюда, где над ней не будут властвовать драконы и где львы не утащат её детей.
Уединение, одиночество и горе ждали её, но то была небольшая плата за жизнь.
___________________________
Лианна проклинала судьбу за то, что могло с ней случиться, казалось, уже в сотый раз.
Первый был у Белой Гавани. Они сидели на траве в небольшом лесу; Элия спала, завёрнутая в перевязь, Джон сидел рядом с ней, протирая глаза. Лианна обрезала волосы, или, по крайней мере, пыталась. Она обвила свои густые пряди вокруг кулаков и взяла кинжал сира Джейме. Оружие было достаточно острым, и всё же её волосы, казалось, сопротивлялись этому, затупляя лезвие. Лианна водила им туда-сюда, пока волосы, наконец, не начали срезаться, прядь за прядью. Она наполовину закончила, когда Элия закричала так громко, как позволяли ей её маленькие лёгкие. Это заставило её выронить кинжал, а Джона — заплакать. С наполовину длинными, наполовину короткими волосами она пыталась успокоить двух плачущих детей.
Второй раз был, когда она узнала, что корабля, идущего в Эссос, не будет ещё полторы недели. Об этом ей рассказала старая трактирщица, шамкая беззубыми дёснами, и предложила комнату в полпенни за ночь. Лианна должна была проклясть свою судьбу в этой грязной комнатке ещё тридцать раз. Она не покидала её, пока не пришёл корабль, опасаясь, что кто-нибудь узнает её. Это было последнее, что нужно Лианне: чтобы её схватили и отправили обратно в Королевскую Гавань, потребовав объяснить, почему она обрезала волосы, забрала детей и почему она была в Белой Гавани, спрашивая о корабле в Эссос.