Какого цвета убийство?
Шрифт:
– Линда, – проговорила Нина. – Как мы поняли, у вашего отца были недруги.
Дочь Клаэса Юнггрена фыркнула и слегка ухмыльнулась. Само собой.
– Как вы думаете, кто за этим стоит?
Она покачала головой, мысленно отметая какие-либо варианты.
– Понятия не имею. Это может быть кто угодно.
Неизвестный номер.
– Алекс Кинг слушает.
– Добрый день, это Юнссон с четвертого канала. Правда ли, что вы единственный, кто видел, как Юнггрену выстрелом снесло череп?
Алекс глубоко вдохнул и
– Не уверен, что мне есть что сказать по этому поводу.
– Понимаю, не телефонный разговор, – не унимался Юнссон. – Завтра утром мы собираем в студии гостей, и ваше присутствие разбавит дискуссию. Такое громкое дело! Вся Швеция посмотрит на вас через свои экраны.
В студии? Алекс приложил руку ко лбу. Ему нечего сказать. И он не уверен, что вообще имеет право что-либо говорить.
– Боюсь, я мало чем могу быть полезен. Ничего существенного я не…
– Придет шеф национальной полиции, Лейф Перссон. И вдова покойного. Будет интересно!
Алекс сжал зубы. Они же как слепни, эти телевизионщики: раз присосутся – не избавиться. Он встал, отряхнул с пиджака невидимые пылинки. Жена Юнггрена, должно быть, до сих пор пребывает в шоке. О чем они думают? Наверное, этот Юнссон из той же породы, что и те, кто снимал развороченный труп на свои мобильные телефоны. Те, кто останавливается посмотреть, если случилась авария на дороге, и уходят разочарованные, когда не застают ничего по-настоящему кровавого.
– Это предложение меня не интересует.
– Подождите! Вы меня неправильно поняли. Мы хотим воссоздать полную и правдивую картину случившегося. Нам нужны все, кого так или иначе затронуло это событие. Приятель, вы ведь теперь страдаете бессонницей, а? Выговоритесь! – выпалил Юнссон.
Алекс еле сдержался, чтобы не швырнуть мобильник в стену.
– Спасибо, но мой ответ «нет», – ответил он резко и сбросил вызов. Стервятники.
После этого он отключил телефон.
Габриэль Хельмарк вытер рот салфеткой и выкинул остатки безвкусного липкого салата в корзину для бумаг. По служебной почте постоянно приходили сообщения о том, что выбрасывать пищевые отходы в офисных помещениях ни при каких обстоятельствах нельзя. Это антисанитария, возникают проблемы с мухами и муравьями. Подобное пренебрежение правилами утилизации приводит к… Да по барабану, к чему оно приводит. Им лишь бы придраться и установить свои порядки.
Габриэль прикрыл пластиковую тарелку листом бумаги. Вот. Не видно – значит, не существует.
Комиссар в сотый раз набрал знакомый номер на мобильном, подождал. По-прежнему нет ответа. Куда, черт подери, подевался этот фигляр? Хельмарк не желал в этом признаваться, но тревожный звоночек внутри уже прозвенел. Это отклоняющееся поведение. Пусть он и разиня, но он всегда отвечал на звонки. Всегда.
Вздохнув, Хельмарк убрал мобильник в карман.
В дверном проеме возникло знакомое лицо.
– У меня для тебя подарочек, – сказал Нильсон, один из следователей группы Хельмарка, и положил шефу на стол лист бумаги.
Взгляд комиссара упал на заголовок: «Почему Клаэс Юнггрен должен был умереть». Интересно.
– Курьер привез десять минут назад.
– И где ты болтался целых десять минут? – рявкнул Хельмарк.
Начав читать, он почувствовал, как напрягается каждая мышца в теле.
«Три месяца назад Клаэс Юнггрен получил требование выплатить двадцать пять миллионов крон в обмен на охрану своей неприкосновенности до конца жизни. Несмотря на неоднократные напоминания, платить он отказывался. Согласно установленным условиям, бизнесмен должен был умереть, если не заплатит. Поскольку в течение всего срока он отказывался удовлетворить требование, месяц назад он получил уведомление о том, что будет убит. Юнггрен продолжал игнорировать требование, в связи с чем мы казнили его в Уппландс-Вэсбю в среду 13 апреля 2010 года. Была использована винтовка „Блазер Тактикал 2“, которую позднее обнаружили под потолком в большом конференц-зале в „Скандик ИнфраСити“. Мы использовали полуоболочечные пули».
Габриэль Хельмарк сидел, уставившись на бумагу, как баран на новые ворота. Какая наглость! Принесли к нему в участок, положили ему на стол!
«Мы казнили его».
Мы.
Как, черт подери, они прознали, какая была винтовка?
Мы использовали полуоболочечные пули.
Такие детали полиция вообще никогда не предает огласке, пока ситуация не становится безвыходной.
Комиссар поднял глаза на Нильсона.
– Сколько человек это видели?
Нильсон пожал плечами.
– Я. Ты. Дежурный. Хольмгрен из второго отдела проходил мимо, когда я читал.
– Приведи их сюда. Быстро!
Из прежних конфликтов с Хельмарком Нильсон давно сделал выводы – и исчез мгновенно. Комиссар почесал затылок и перечитал письмо. Кто-то в здании допустил утечку информации, и сейчас надо поскорее пресечь это безобразие. Никаких разговоров, никаких шушуканий по углам. Как знать, какие сведения еще сольют? А если все же…
«…выплатить двадцать пять миллионов в обмен на охрану своей неприкосновенности…»
Хельмарк помотал головой. Он сомневался, что письмо настоящее. Разве жена Юнггрена не сказала бы им, что ее мужу угрожали? Но Сара могла и не знать. Они же давно «не говорили по душам».
Какому-то психу просто повезло. Гадал – и угадал. Сколько еще подобных писем придет в участок?
Зазвонил стационарный телефон.
– Мы только что получили письмо о казни Клаэса Юнггрена. В нем говорится, что вы обнаружили винтовку висящей под потолком. Вы можете это прокомментировать?
Руслунд из «Афтонбладет». Кто же еще.