Какого цвета убийство?
Шрифт:
Глава 18
Решив, что, в отличие от здорового тела и юркого ума, мудрости ему при рождении не доложили, Рогер Аксберг посчитал нужным посоветоваться с Эвой. Их союз, когда-то начавшийся с бурных страстей, давно уступил место чему-то другому, дружбе скорее. Но Эва рассудительна. У нее есть практическая жилка. И она наверняка тоже предпочтет оставить себе те пятьдесят миллионов, вместо того чтобы отсылать их на Антильские острова.
В голове Рогера неустанно боролись два желания: оставить себе пятьдесят миллионов крон и, собственно, жить. Одно не уступало другому.
– Эва! – позвал он жену.
Та вышла из комнаты младшего сына, немного растрепанная, как за ней это водилось в последние годы.
– Боже мой, что ты кричишь?
Рогер Аксберг не стал ходить вокруг да около и помахал перед ней письмом.
– Нам надо поговорить. – Он захлопнул дверь в комнату сына. – Прочти. Хочу знать твое мнение.
Эва взяла в руки бумагу и прочла ее в полном молчании. Закончив, подняла на него глаза.
– Это шутка?
Он развел руками и отошел к диванам, стоящим перед телевизором. Сел и обхватил голову руками.
– Не знаю. Сперва я думал, что шутка. А если нет? Там же прямая угроза.
Жена села напротив него, еще раз внимательно пробежавшись взглядом по строчкам.
– Как звали того парня, которого застрелили на конференции?
Рогер вздохнул.
– Клаэс Юнггрен, – негромко проговорил он. Почесал в паху, хотя и знал, что жена терпеть не может, когда он так делает. Сейчас это не имеет значения.
– Пятьдесят миллионов? – переспросила Эва, подняв одну бровь.
Он медленно кивнул. Просто невероятно. Сама мысль о том, что он, вернее, они – ведь они женаты, а ему никогда не приходило в голову заключить брачный договор – владели такими невероятными суммами. Которые тут же обернулись абсолютно сюрреалистическими проблемами.
Эва перечитала письмо в третий раз.
– Это может быть серьезно.
– Да понимаю я! Вопрос в том, действительно ли все настолько серьезно.
Тут он с изумлением увидел, как Эва вытирает глаза. Плачет? Это что-то новенькое. После ее затрясло мелкой дрожью.
– Ты должен заплатить, Рогер.
– Рассказывай, что там у тебя, – потребовал полицмейстер Ульвгрен. Оглядев кучи бумаг на полу кабинета комиссара, поморщил нос.
– Немного, – ответил Хельмарк, перебирая рапорты. – Только что звонил Сундстрём из Берлина по поводу винтовки. Раньше ею действительно владел бывший федеральный канцлер.
Ульвгрен скорчил гримасу. Очень смешно.
– Ну ладно. Сундстрём разыскивает его. Владельца, а не канцлера. Посмотрим, сколько времени это займет.
– Нужно ли напоминать, что меня осаждают чиновники и пресса?
– Не нужно.
Хельмарк вздохнул. Чиновники и их состоятельные друзья. Ясное дело, они хотят, чтобы поскорее задержали того, кто подстрелил одного из их приятелей. Пока этот «кто-то» не заинтересовался еще кем-нибудь. Будь на месте Клаэса Юнггрена обычный трудяга – скажем, водитель грузовика, которому выстрелили в затылок, – Ульвгрен бы здесь сейчас не сидел.
Комиссар твердо решил перехватить инициативу в беседе.
– Юнггрен ни с кем не делился информацией об угрозах. Насколько можно судить по его
– На радость китайцам, это сработало, – Ульвгрен кивнул. – Теперь сделка явно не состоится. Что еще?
– Письмо само по себе ничего нам не дает. Девять различных отпечатков пальцев. Ни одни из них нам не известны. Единственное, что можно предположить, – шантажу почти наверняка будут подвергаться другие богатеи.
– Скорее всего, это уже произошло. Чего сидеть сложа руки после такого убийства.
Хельмарк задумался. Вероятно, так и есть.
– Не уверен, – тем не менее ответил он. Внутри него звенела какая-то патологическая потребность во всем противостоять полицмейстеру. – Кто-то да обратился бы в полицию. Особенно сейчас, когда все знают: шантажисты легко пойдут на убийство, чтобы получить свои деньги. Та пуля в затылок Юнггрена открыто декларировала: «Мы не шутим».
– Если кто-то захочет убить, то в конце концов ему это удастся. А мы не можем охранять людей сутки напролет. И о следующем случае они так же немедленно уведомят СМИ.
– Похоже, в этом вся суть, да, – проговорил Хельмарк, барабаня пальцами по столу.
– Так что же ты намерен предпринять?
Комиссар задался вопросом, зачем Ульвгрен его спрашивает: чтобы направить его мысль в нужное русло, или просто хочет, чтобы Хельмарк опозорился?
Он тяжело вздохнул и с трудом выдавил из себя это слово:
– Пресс-конференция.
Ульвгрен вскинул руки вверх.
– Надо же! И что ты собираешься сказать этим стервятникам с микрофонами?
– Расскажу, что мы воспринимаем это письмо всерьез. И что всем, кто получит аналогичные угрозы, следует конфиденциально обратиться в полицию.
– Конфиденциально? – Ульвгрен фыркнул. – Ты не знаешь, как ведут себя толстосумы. Они не станут обращаться к нам. Возможно, наймут частного детектива. Или телохранителя.
– Тогда им придется платить. Потому что эти ребята с письмами действительно не шутят. И судя по уровню их подготовки, никакой телохранитель им не помешает.
Глава 19
– Ты дома? – изумился Фредрик.
Она скосила на него глаза, не поворачивая головы.
– Угу.
Он подошел и поцеловал жену в щеку, прижался подбородком к ее шее. Она со смехом отпихнула его:
– Уйди, щекотно же!
– Эх, детка, – ласково сказал Фредрик и положил руки ей на плечи. Почувствовал, как напряжены мышцы под его ладонями, и принялся не спеша их разминать.
– Проблемы?
Мартина вздохнула, но не ответила.
Вне офиса она трудилась нечасто. Фредрик знал: это из-за того, что он сам почти всегда работает из дома. Находясь с ним в одной комнате, она не могла сосредоточиться. Он разговаривал, вскакивал и начинал ходить по комнате: ему не удавалось удержаться от того, чтобы не втянуть ее в свои дела. Поэтому сейчас, когда она сидела в кабинете со всеми своими бумагами, он сразу понял, что произошло нечто важное.