Каков есть мужчина
Шрифт:
Она уходит в сумерках – она была и горячей, и покладистей, чем молодая партнерша, – и он спит до восьми утра, не просыпаясь.
Когда же он просыпается, по-прежнему на матрасе на полу, комната залита солнечным светом.
Он идет в «Поркиз» и съедает яичный рулет с кофе по-гречески.
А затем, уже в плавках и с одним из маленьких колючих полотенец из отеля «Посейдон», он идет к морю.
Как и предыдущим днем, он проснулся с желанием искупаться в море.
Время еще раннее, и на пляже мало народу. Но русские, конечно, уже там – со своими едкими сигаретами и термосами с
Он идет к низкому прибою – сейчас отлив, море отступило довольно далеко, и снимает рубашку и туфли. Он убирает кошелек в туфлю и накрывает рубашкой, положив сверху для веса пустую бутылку, валявшуюся рядом. Песок между пальцами ног холодный. И ветер довольно сильный и тоже холодный. Волны, набегающие на берег, отливают зеленым. Он дает этим пенистым волнам слизать пыль со своих белых ног.
Он заходит в волны, пока они не достают ему до длинных плавок, и когда волны набегают, он поднимает руки, а когда убегают, опускает. От прохладной воды и ветра по коже у него идут мурашки. Набегающая волна омывает его. И в течение этой секунды, когда волна с шумом и силой набегает на него, она стирает все.
Он чувствует ее силу, чувствует, как она удаляется, и он остается в гладкой воде, позади волны. Он лежит на сверкающей воде, море держит его, солнце светит ему в лицо, и соленая вода плещет в уши. Он лежит с закрытыми глазами, и ему кажется, что он слышит движение каждой песчинки по дну моря.
Набегающий прибой становится теплым. Он набегает на берег так далеко, как только у него хватает сил, и оставляет пенистые разводы на гладком, блестящем песке.
А дальше от моря песок делается горячим.
Он лежит на этом песке, чувствуя покалывание всей кожей, вдыхая и выдыхая воздух.
Рука на глазах, рот открыт. Сердце качает кровь.
В голове пустота.
Единственное, что он сознает, – это жар солнца. Жар солнца. Жизнь.
Часть 3
Глава 1
Десять утра, а кухня уже пропитана сигаретным дымом и запахом голубцов.
– Значит, ты едешь в Лондон? – спрашивает мама Эммы.
Хотя она еще не старая женщина – ей, наверное, нет и пятидесяти, – ведет она себя как унылая пожилая дама. И даже то, как она размеренно передвигается по кухне в своем бесформенном спортивном костюме и как тяжело опирается на древнюю газовую плиту мрачного вида, тоже старит ее.
Габор говорит:
– Мы тебе привезем что-нибудь. Чего бы ты хотела?
– Ничего мне привозить не нужно, – отвечает она.
Ее волосы выкрашены в угольно-черный, но у корней совсем седые. За окном, подоконник перед которым заставлен пыльными кактусами, ревет центральная магистраль. Она закуривает и говорит:
– Мне ничего не нужно.
– Дело не в том, что тебе нужно, а чего ты хочешь, – говорит Габор.
Она пожимает плечами и подносит сигарету к окруженному морщинками рту, в котором осталось несколько зубов.
– Что там у них есть, в Лондоне?
Габор смеется:
– Лучше спроси, чего у них нет.
Она ставит тарелку с двумя ломтями хлеба на маленький квадратный столик, рядом с мощным локтем Балажа (он жует и только согласно кивает).
– Мы тебе найдем
– У тебя там бизнес, так? – спрашивает она.
– Точно.
– А твой друг, – говорит она (Балаж продолжает жевать), – у него там тоже бизнес?
– Он мне помогает, – говорит Габор.
– Правда, что ли?
Она глядит в упор на «друга Габора», на эту загорелую гору мускулов с татуировками, в тесной футболке, с конопатой физиономией.
– Он мой телохранитель, – говорит Габор.
– Как голубец? – спрашивает она, продолжая смотреть на Балажа. – Ничего?
Он поднимает на нее взгляд:
– Ага, спасибо.
Она переводит взгляд на Габора.
– А чем Эмма будет заниматься, – спрашивает она, – пока вы будете заняты вашим бизнесом?
– А как ты думаешь? – говорит Габор. – Шопингом.
На самом деле друзьями их сложно назвать. Они качаются в одном спортзале. Балаж – личный тренер Габора, хотя Габор бывает в спортзале нерегулярно: он может приходить четыре или пять дней в неделю, а потом не появляться месяц, тем самым сводя на нет всю их совместную работу на тренажерах и «бегущей дорожке». Кроме того, он много ест и пьет, а это никак не совместимо со здоровым образом жизни. Когда же он приходит в спортзал, Эмма тоже с ним, а иногда она ходит одна. В эти дни она бывает там чаще, чем он – по понедельникам, средам и пятницам – каждую неделю. И все мужики из спортзала хотят ее трахнуть – Балаж в этом не одинок. Но он хочет этого больше других – или он хочет чего-то большего, чем другие, чего-то большего от нее. Это превращается во что-то нездоровое, становится какой-то одержимостью.
Она даже не реагирует на него, когда он заходит на кухню. Не подавая виду (он закуривает «Парк-лейн»), он отмечает, что она носит туфли на высокой пробковой подошве, и это наводит его на мысль о порно. Вообще, ему кажется, что Габор – как и другие ребята из качалки, разъезжающие на «БМВ», – занят в порноиндустрии. Один из них, за рулем своего «БМВ», даже как-то предложил ему сняться в таком «фильме», назвав сумму, которую можно получить за день, – равную его месячной зарплате. Балаж был в отличной форме и в татуировках, которые приглянулись продюсеру. Его конопатая физиономия не представляла проблемы, сказал тот парень, проблемой мог оказаться размер его члена. Балаж ответил отказом – отчасти чтобы не опозориться размером своего достоинства, но он сказал или намекнул тому парню, что ему не позволит подружка. Это было неправдой. У Балажа не было подружки.
Нельзя было сказать, что он не нуждается в деньгах. Он нуждается. Он берется за любую подработку, какая подвернется. И Габор уже не раз нанимал его в качестве телохранителя – обычно, когда ему требовалось навестить каких-то людей в офисах или в аккуратных виллах в зеленых районах Будапешта, – однако чем именно занимается Габор и по какому делу он летит теперь в Лондон, Балаж не знал.
Самолет на Лутон задержали на четыре часа. Габор вне себя. Особенно его нервирует то, что он никак не может дозвониться Золи. Золи, по всей вероятности, это партнер Габора в Лондоне, который должен встретить их в аэропорту, и мысль о том, что ему придется ждать их столько часов, просто бесит Габора. Когда же ему удается связаться с Золи, тот говорит, что уже знает о задержке.