Шрифт:
Есть контакт
Мы, семья военнослужащего, изрядно поколесившая по «белому свету», в начале 90-х вернулись на Украину на постоянное место проживания. Остро встал вопрос о крыше над головой. Как-то, вооружившись очередной газетой с объявлениями, мы приехали в поселок под Одессой в поисках жилья. Зайдя на указанную в газете улицу, мы услышали яростный собачий лай, доносившийся откуда-то издалека. По мере приближения к указанному номеру дома, лай крепчал. Каково же было наше удивление, когда мы, таки, отыскав нужный нам номер, увидели, что собака, издающая такие страшные звуки, проживает именно по этому адресу. Туго натягивая цепь, давясь, хрипя
Прошло несколько месяцев. Подошел к концу долгий процесс купли дома. Он перешел в нашу собственность вместе с его охранником. Эта рыжая бестия никак не хотела признавать нас хозяевами.
Как-то я находилась дома одна. Муж – на службе, старший сын – в институте, младший – в школе. В задумчивости я резала овощи для приготовления обеда, и вдруг меня просто подбросило от отчаянного визга, доносившегося со двора. Кто – то явно попал в беду и требовал незамедлительной помощи.
Как меня вынесло из дома, я не помню. Пришла в себя уже сидящей на корточках перед собачьей будкой. И держала в объятиях освобожденного от цепной петли, Рыжика. В непосредственной близости от своего лица я видела его красивые карие глаза, которыми он в упор смотрел на меня. Вокруг стояла звенящая тишина. Внезапно осознав, кого это я держу в своих объятиях, и чем мне это может грозить, медленно поставила песика на землю и начала отход. Пришел запоздавший страх. Но боялась я напрасно! С этой минуты не было создания более преданного мне. Контакт состоялся!
Мы долгие-долгие годы жили «душа в душу» с Рыжиком. Дожил он у нас до глубокой старости, став уже не рыжим, а седым. И служил нам верой и правдой, даже ослепнув от старости.
История про карпа
Когда мой муж служил в Западной Группе Войск, наша семья проживала в военном городке. Кто знаком с жизнью военнослужащих, тот знает, что офицерам там полагался продуктовый паек. В него входили разные продукты: мясо, рыба, крупы и т. д… Продукты полагалось получать один раз в месяц в определенные дни. Я и направилась за ними, прихватив с собой старшего сына для помощи. Быстренько получив все, что нам полагалось, мы направились домой.
Дома, разгружая сумки, мы увидели картину, неприятно нас удивившую – рыба, – большой зеркальный карп, оказалась живой. Он укоризненно смотрел на нас, отчаянно разевая рот. Ни у кого из нашей семьи рука не поднялась отнять у него жизнь. Что же нам оставалось делать? Рыба немедленно была водворена в ванну. Нам казалось, что она сама «уснет» через некоторое время. Но, сколько не заглядывали члены моей семьи в ванну, они видели одну и ту же картину – рыба была жива-здорова, и ей явно нравилось в ней плавать.
Через пару дней семья взбунтовалась. Всем необходимо было использовать ванну по ее прямому назначению, а рыба и не помышляла о вечном сне. Нужно было срочно что-то придумать. Мы со старшим сыном, пораскинув мозгами, нашли, как нам казалось, выход из этой ситуации. Надо сказать, что на территории городка имелся пруд. Встав рано утром, часов эдак в пять, мы с сыном, с трудом отловили активно сопротивлявшегося карпа. Пригибаясь и оглядываясь, поспешили к водоему. Не дай Бог кто-то узреет, что мы собираемся делать, – мы станем всеобщим посмешищем в городке. А кое-кто даже усомнится в нашем психическом здоровье. В сумерках мы дошли до водоема и благополучно выплеснули из ведра нашего красавца. Вздохнули с облегчением, повернулись, и, с чувством выполненного
Вода забурлила – в воздух высоко взметнулось сильное серебристое тело карпа, который как будто благодарил нас за подаренную ему жизнь. А мы с сыном, улыбнувшись друг другу, весело пошли домой. На душе у нас было радостно.
Мышь
В конце 70-х я работала инженером-электронщиком в вычислительном центре. Центр состоял из нескольких помещений. «Сердце» центра – машинный зал. Большое, похожее на спортивный зал, помещение, было сплошь заставлено стойками с платами. Огромное, работающее с оглушительным звуком, печатающее устройство. Громадные, выше человеческого роста, шкафы, на которых размещались бобины с магнитными лентами, размером с большую обеденную тарелку. Пульт управления размерами схожий с пианино. И… повсюду провода. Океан проводов. И не дай Бог, какой-то из них оторвется, то считай – пропало. Машина вычислительная будет стоять, пока не отыщешь поломку. Это означало искать иголку в стоге сена. Кто работал в то время электронщиком, знает, о чем я.
Когда машина была в рабочем режиме, в зале стоял довольно сильный шум работающих устройств. Мигали разноцветные огоньки, пощелкивали, крутясь, то в одну, то в другую сторону, бобины. Стрекотало перфорирующее устройство. А электромагнитные поля были такими мощными, что нельзя было зайти в зал во, входящих в ту пору в моду, электронных часах. Я, забыв об этом, так сразу же и потеряла подаренные мужем в день рождения часы, которые одела в первый раз. В первые же минуты пребывания в зале они были безнадежно испорчены.
Было у нас еще помещение, где инженеры могли поработать с документацией. В два ряда – письменные столы. А в торце помещения – стол начальника отдела. Мы были у него, как на ладони. Как-то, придя с обеда, полезла я в тумбочку своего стола, и увидела в пустой трехлитровой банке, которую я все время забывала забрать домой,… мышь. Несчастное животное металось по банке, вставало на задние лапки, стремясь вылезть из плена. Усики ее смешно шевелились. А глаза умоляюще смотрели на меня. «Все», – думала мышь, – «Настал мой смертный час».
Мышка была прехорошенькой. Я вытащила банку на стол, покрошила на газету булочку, что осталась у меня с обеда, и осторожно положила банку на бок. Мышь, опасливо озираясь, выкарабкалась на газету, да и неожиданно стала угощаться булочкой. Наверное, была уж очень голодна. Так мы с ней тихонько и сидели. Я, замерев, чтоб не спугнуть ее, на стуле, а она, беря изящными лапками крошки, отправляла их себе в рот.
Мы с ней были в помещении одни. Сотрудники еще не вернулись с обеда. Как следует, подкрепившись, серая грызунья, поглядев напоследок на меня внимательным взглядом, неторопливо подошла к краю стола и спустилась вниз. Вскоре я ее уже не видела. Посмотрела на часы, – было уже два часа дня. Вскоре вернулись мои коллеги. Я, убрав остатки мышиного пиршества, занялась документами. Никому ничего не рассказала. Да и кто бы мне поверил?
Каково же было мое изумление, когда на следующий день ровно в два часа дня передо мной возникла озорная усатая мордочка. Я не верила своим глазам! Этого не могло быть! Но, – было… Я опять накрошила ей еды. Когда мышь занялась едой, тихонько позвала соседей. Все столы были заняты работающими инженерами. Попросила двигаться плавно и не шуметь, близко к моему столу не приближаться. Как завороженные, все смотрели на странную мышь. Она, как ни в чем не бывало, покушала, опять глянула на меня и скрылась, спустившись со стола. Все разом загалдели.