Калиф Иван
Шрифт:
Н.М. Молева справедливо пишет: «Черное десятилетие бироновщины, как, впрочем, и ПУСТЫЕ ДЛЯ МУЗЫКИ годы Петра I, — хрестоматийная и, значит, неоспоримая истина.
Но — ведь звучали же по всей Москве (и не только по Москве!) XVII века ОРГАНЫ (как сообщает, в частности, де Брюин — Авт.), О ЧЕМ ДО ПОСЛЕДНЕГО ВРЕМЕНИ НЕ УПОМИНАЛИ ТРУДЫ ПО ИСТОРИИ МУЗЫКИ. Но — были же любимыми, самыми распространенными инструментами ГОРОДСКИХ — НЕ ДВОРЦОВЫХ! — МУЗЫКАНТОВ тех же лет валторна и гобой, тогда как обзорные труды упоминают только гусли и рожки. Но — существовала же в Москве со средины того же столетия первая государственная школа — „съезжей двор трубного учения“ (в сохранившем и поныне его название — Трубниковском переулке!), в то время как
Все это установили неопровержимо И СОВСЕМ НЕДАВНО, считанные годы назад (книга Н.М. Молевой опубликована в 1997 году — Авт.), десятки обнаруженных архивных дел. И тогда еще одно „но“. КУДА И КАК МОГЛА ИСЧЕЗНУТЬ ЭТА ВЫСОКАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА, ЭТА НАСУЩНАЯ ПОТРЕБНОСТЬ В НЕЙ НЕ ЦАРСКОГО ДВОРА, ЖИВШЕГО ПО ЕДИНОМУ С ЕВРОПОЙ ПРОТОКОЛУ, — ЦЕЛОГО НАРОДА? КАКОЙ ЖЕ НЕМЫСЛИМЫЙ КАТАКЛИЗМ СТЕР ИХ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, НА ПОЛВЕКА ИЗ ИСТОРИИ РОССИИ? И не говорит ли эпизод с Вивальди — Верокайи, что все обстояло не совсем так, как привыкли утверждать авторы общих обзоров по русской культуре?» [537:1], с. 65–66.
К счастью «продолжали существовать городские переписи. Не каждый историк решается работать с ними, тем более историк искусства. Слишком трудно выдержать однообразное мелькание сотен тысяч безликих имен… Но здесь другого выхода не было.
И переписи говорили. Говорили о том, что с основанием Петербурга резко сократилось среди вольных музыкантов ЧИСЛО ОРГАНИСТОВ. Органисты еще есть в Москве, и их уже почти нет в Петербурге. Делали свое дело мода и личный вкус Петра I. СКАЗАЛАСЬ ГИБЕЛЬ В МОСКОВСКОМ ПОЖАРЕ 1701 ГОДА СТАРОЙ, ПРЕВОСХОДНО НАЛАЖЕННОЙ КРЕМЛЕВСКОЙ МАСТЕРСКОЙ ОРГАНОВ И КЛАВЕСИНОВ. Восстанавливать ее не стали — у Петра были иные вкусы на самую застройку Кремля. За новую мастерскую никто не стал браться. Меньше музыкантов стало среди владельцев московских дворов. Безработица? Подкравшаяся бедность? Это не так сложно проверить по другому виду учета жизни горожан — тщательно регистрировавшимся и облагавшимся налогом актам купли-продажи. И вот что открылось: ОРГАНИСТЫ МЕНЯЛИ ПРОФЕССИЮ» [537:1], с. 67–68.
Тем не менее, выясняется, что в некоторых западноевропейских городах Европы изготавливали и поставляли в Россию органы вплоть до начала XVIII века [537:1], с. 72–73. В частности, «Феофил Анжей Фолькмар был органистом „староградской главной церкви святой Екатерины в Данциге“ и еще занимался посредничеством при продаже самых дорогих и становящихся все более редкими инструментов — органов, клавикордов, клавесинов. Об этом сообщала газета „Санкт-Петербургские новости“ за 1729 год… Что толкнуло поморского органиста искать сбыта своих инструментов именно в России? Неопытность? Надежда на слепую случайность? Нет, книги городского гданьского магистрата за конец 1720-х — начало 1730-х годов судили иначе. Фолькмар был опытным посредником, и с Россией связаны его МНОГИЕ САМЫЕ ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ. Объявления в петербургской газете вполне оправдывали себя, хотя стоили предлагаемые инструменты недешево» [537:1], с. 72–73.
Отметим еще один любопытный штрих. «И вот, наконец, как подтверждение смутных догадок и робких предположений — архивное дело с составом придворного штата на 1731 год. Это выглядело совершенно невероятным — около 90 инструменталистов! Смычковая группа — больше 30 человек. Шесть трубачей. Столько же валторнистов. Гобоисты, литаврщики… Сомнений не оставалось: состав симфонического оркестра. Мало того, что полного — большого даже для наших дней, ведь оркестр Большого театра насчитывает сегодня около 120 музыкантов… И все это на 70 лет раньше, чем принято считать в истории русской музыки!
Но тогда, может быть, не так уж много фантазии в слухах о том, что венецианский аббат Вивальди готов был принять приглашение в Москву, и только духовный сан и преклонный возраст не дали осуществиться его желанию?… Значит, не было никаких „пустых“
Между прочим, обратим внимание, что на Руси до сих пор широко распространены гармони (баяны). Считается, что история гармони прослеживается назад во времени якобы лишь до начала XIX века [797], с. 276. Но очевидно, что гармонь и орган устроены по одному и тому же принципу. Меха нагнетают воздух, выходящий сквозь клапаны или трубы инструмента, в результате чего возникает звук разных тонов. Возможно, гармонь и орган — два варианта одного и того же инструмента. Небольшую гармонь можно переносить, она удобна для игры на праздниках, народных гуляньях. Большой орган устанавливали в церквях, в больших зданиях.
Уже при Романовых на Руси некоторое время еще сохранялась так называемая РОГОВАЯ МУЗЫКА. Несколько музыкантов трубили в большие рога, установленные на специальных подставках [711:1], с. 73–74. Собственно говоря, это был вариант органа (рога?), но только вместо механических мехов воздух выдували сами музыканты. Преимущество такого органа очевидно — он легко перемещался с места на место. «Роговая музыка была так громка, что звуки ее в безветренную погоду были слышны в окружности на 7 верст. В бальных залах роговая музыка ставилась подле обыкновенного оркестра… Производимый ею эффект, по свидетельству современников, был поразителен… По общему впечатлению, производимому этой музыкою, она приближалась к духовому органу… Роговая музыка просуществовала в России только до 1812 года» [711:1], с. 75–76.
Итак, согласно свидетельствам XVII века, в прежние времена на Руси органы были весьма распространены. Однако потом Романовы, борясь с русским культурным наследием, ЗАПРЕТИЛИ ИХ. Петр I искоренял органы уже из русского домашнего быта, где они все еще сохранялись. Современники отмечали, что «царю (Петру I — Авт.) можно доставить огромное удовольствие вокальными номерами без инструментального сопровождения — а капелла» [537:1], с. 32.
А на Западе органы сохранились до нашего времени. Их задним числом объявили исключительно западноевропейским изобретением.
8. Был ли итальянский Рим столицей в древности?
Почему в скалигеровской версии «античный» Рим попал в Италию? По-видимому потому, что история Европы в своем окончательном варианте была написана в значительной степени именно в Италии в эпоху Реформации XVI–XVII веков. Она, естественно, преследовала политические цели того времени. Стоит отметить, что итальянский Рим никогда не был сильной крепостью. Вспомним, как были укреплены средневековые города, действительно бывшие столицами крупных государств. Например, до сих пор сохранились мощные стены Константинополя. Кроме того, безнадежное военно-географическое расположение итальянского Рима исключает мысль, что он в древности или в Средние века мог быть столицей мировой империи. Об этом справедливо писал еще Н.А. Морозов [544]. Отметим также, что и сама Италия существует как самостоятельное государство лишь с XIX века, когда она отделилась от Австрии. Красивая сказка, будто итальянский Рим, когда-то в «античности» покорил многочисленные страны и стал столицей могущественной Римской империи — чистый вымысел скалигеровских историков.
9. Откуда и когда произошли индо-европейские языки
В скалигеровской истории важное место занимает теория происхождения индо-европейских языков из далекой Индии. Причем Индия здесь понимается в современном смысле — как страна на полуострове Индостан. СЧИТАЕТСЯ, ЧТО ПРАЯЗЫК ВЫШЕЛ ИЗ ИНДИИ И РАСПРОСТРАНИЛСЯ ПО МНОГИМ СТРАНАМ еще «в глубочайшей древности». Мы не видим здесь никаких причин для возражений, за исключением одного обстоятельства. А именно, где в действительности была расположена та «древняя Индия», из которой вышли индоевропейские языки? И когда это было?