Калигула. Тень величия
Шрифт:
Мне совершенно не на кого положиться! Все заняты собственными делами! Я даже на скачках не был сегодня!
Вителлий тихо кашлянул.
— Скажи, цезарь, ты уверен в необходимости обожествления своей сестры? — осторожно спросил он.
Калигула удивленно посмотрел на него.
— Мои решения не подлежат сомнению. Друзилла была мне очень дорога. Ты сам знаешь, как сильно я был к ней привязан. А ты что-то имеешь против моих распоряжений?
Луций вновь пал на колени.
— О, нет! Конечно же нет, мой властелин! Я просто хотел
Калигула вздохнул.
— Я приступлю к этой грандиозной постройке, едва будет возведен мой дворец. Я, хоть и бог, но живу пока на земле. Вителлий, ты успел утомить меня своей восточной лестью! Что привело тебя ко мне?
— Дело в моем сыне! Он сбежал! Бросил свою жену в первую брачную ночь! Она так и не дождалась его на ложе!
Смех Калигулы пробудил громкое эхо в коридорах дворца.
— Надеюсь, красавица Петрония утешилась фаллосом того Приапа, на колени которого ее усадили! — сквозь смех произнес цезарь, заставив захохотать и Луция. — Это был ее единственный шанс познать мужчину!
Когда веселье унялось, Калигула отпил вина и устало зевнул.
— Прошу тебя, цезарь! Тебе стоит только приказать! — быстро заговорил Вителлий, видя, как Калигула потирает сонные веки. — Мой сын должен вернуться к своей жене! Он накличет позор на нашу семью, и наш тесть потребует аннулировать брак, а мы лишимся огромного приданого!
— Мне кажется, ваш тесть не станет аннулировать брак, даже если Авл никогда больше не увидится с Петронией! Ее с таким трудом выдали замуж.
Но я уважу твою просьбу, мой друг, и прикажу твоему сыну занять место рядом с законной супругой.
Калигула вышел, оставив довольного Луция наедине с кувшином вина. Еще одна чаша великолепного напитка, и можно будет вновь навестить вчерашнюю гетеру.
Оставшись один в своей спальне, Гай скинул тогу, нетерпеливо рванул тонкую ткань синфесиса, оставшись обнаженным. Чан с теплой водой уже ожидал его, и он с наслаждением погрузился в него. Протянув руку, откинул занавес с потайной ниши.
— Приветствую тебя, моя бессмертная любовь! — со вздохом произнес он, обращаясь к темноликой богине на постаменте. — День сегодня был просто сумасшедший…
И он подробно принялся рассказывать о том, где был и что делал, будто Юния сидела с ним рядом, живая, и слушала его.
XXV
К разочарованию Фабия, у задней двери в дом его ожидала служанка. Она поманила его за собой и провела в покои госпожи. Мессалина ожидала его в кубикуле, где был накрыт стол с закусками и вином. Девушку окутывал прозрачный муслин, она, отставив изящную ножку, потягивала из чаши вино.
— Ты вновь опаздываешь, — томно сказала она, — я так скучала в одиночестве.
Фабий опустился в катедру напротив, нежно погладил тонкую щиколотку ножки, которая сразу же устроилась на его коленях.
— Здесь великолепно смотрелся
Валерия капризно надула губки.
— Царапины от кустов на моей коже внушили мне, что в следующий раз место для любовных игр надо выбирать поуютнее. И, уж если мой отец в отъезде, нам следует воспользоваться этой возможностью. А остальные подождут еще часок.
Астурик застонал, потому что шаловливая ножка забралась под тунику.
— Согласен с тобой, моя любимая.
Они заключили друг друга в объятия и разомкнули их лишь через два часа.
— О, Юпитер! — вскрикнул Фабий. — Мой друг не простит мне, что я заставил его так долго ждать.
Он натянул тунику на разомлевшую девушку, глаза которой слипались, на руках донес ее до своих носилок, и они отправились на Эсквилин.
В носилках Мессалина долго ворочалась, пытаясь устроиться поудобнее, клала голову ему то на плечо, то на колени, пока наконец не сказала сонным голосом.
— В саду ты намекал, что скажешь мне свое настоящее имя.
— Германик Гемелл, — кратко ответил ей Фабий.
Сон ее в миг улетучился. Широко открытыми от ужаса и удивления глазами она посмотрела на него.
— Не смотри на меня так, — поежился он.
— Но ты же умер давным давно, — сказала девушка. — Как такое может быть? Или ты не внук Тиберия?
— Я не умер. Моя мать спрятала меня. Долго объяснять, поэтому я и настоял на том, чтобы ты сегодня поехала со мной. Я уверился в том, что ты не выдашь меня. И убедил в этом остальных.
— Остальных? — в страхе переспросила Мессалина.
— Потерпи, ты сама всех увидишь и обо всем узнаешь. Очень скоро тебе станет ясно, почему ты никогда не сможешь стать женой Калигулы.
Мессалина обиженно засопела. Он ласково погладил ее по щеке в темноте.
— Но ты все равно исполнишь свою мечту. Ты ведь мечтаешь выйти замуж за императора?
Валерия обвила его шею руками.
— Да, мой цезарь. Я мечтаю об этом и, видимо, не напрасно, — страстно прошептала она.
Она приникла к его губам, и они позабыли обо всем на свете. Даже о честолюбивых мечтах.
Рослые рабы посмеивались и переговаривались на непонятном языке, когда носилки качались и поскрипывали на их мощных плечах.
Ночь, казалось, никогда не кончится. Ливилла, облокотившись на подушки, отчаянно зевала и терла усталые глаза. Больше всего на свете ей хотелось вытянуться на широком ложе и слушать пение соловьев, пока Морфей не унесет ее на своих крыльях. Было уже далеко за полночь, но Домиция Лепида Старшая не спешила уходить.
Устроившись в мягкой катедре, она роняла слезы на свою огромную грудь и печалилась по поводу неприятной новости, которую принес сегодня посланец императора.