Калигула
Шрифт:
А ведь день начинался так плохо! Сразу после пробуждения его охватило обычное отвращение к себе, своему окружению, возрасту, неискоренимым порокам и постоянной жажде мести. У Тиберия периодически возникало желание сбросить с себя груз жизни, как тяжелую, насквозь пропотевшую одежду. Вообще-то он никогда всерьез не принимал такие порывы, но сегодня утром был на грани того, чтобы поддаться искушению.
Когда его секретарь спросил, не будет ли каких-нибудь приказов или письменных указаний для сената, он со
— Будет! Пошли им следующее письмо: «Что должен я написать вам, сенаторы, или как я должен написать, или что я не должен сейчас писать? Если это мне станет известно, пусть боги и богини пошлют мне более славные дни, чем те, что у меня сейчас».
Секретарь записал. Когда Тиберий замолчал, он ждал продолжения, но император неожиданно закричал:
— Чего им еще? Больше сегодня мне нечего сказать. Пусть думают об этом что хотят!
Он не жалел, что послал эти строки сенату. Его забавляла мысль, как они, должно быть, ломали головы и до хрипоты спорили, в чем их скрытый смысл.
— Моего любимого внука случайно нет поблизости?
Он мог бы и не задавать этот пронизанный иронией вопрос, потому что Калигула, если был на Капри, всегда находился в непосредственной близости.
Сегодняшний день не стал исключением. Внук явился через минуту.
— Садись, Гай.
Император изучающе посмотрел на Калигулу.
«Едва ли кто-нибудь сможет повторить это идеально нарисованное на лице выражение почтения, — подумал он с невольным восхищением. — Посмотрим, удастся ли мне вывести его из равновесия».
— Я принял решение женить тебя.
Калигула изобразил на лице радость.
— На что-то подобное ты уже намекал. На кого же пал твой выбор?
Он превосходно держится, этот юнец.
— Я подумал о старшей дочери Марка Селания — Юнии Клавдилле.
— Превосходный выбор. Когда должна состояться свадьба?
Император немного рассердился, потому что и на этот раз ему не удалось добиться от Калигулы хоть каких-то эмоций.
— Как можно скорее! — кратко распорядился он и добавил: — Это все. Теперь я хочу отдохнуть.
Калигула низко поклонился.
— Всегда к твоим услугам, император.
Внутри он кипел от гнева. Старый развратник показался ему сегодня таким бодрым, как будто за этим крылось какое-нибудь колдовство.
— Против любого колдовства есть колдовство, его разрушающее! — злобно процедил сквозь зубы Калигула, уже решивший во что бы то ни стало вовлечь Макрона в осуществление своих планов. — Если даже мне придется пообещать ему синь небесную… Хоть на какую-нибудь приманку он должен поддаться. Может быть, Макрон хочет стать сенатором или проконсулом? Все покупаются, но игра не обязательно должна идти на деньги.
Возбужденный этими рассуждениями, он отправился в термы, а потом в постель, и последней его мыслью было,
Корнелий Цельсий был в отчаянии. Новые планы сына казались ему безумными, но он не находил аргументов против. Конечно, Цельсий мог силой своего отцовского авторитета просто отказать Сабину, но ему это претило. Хотелось объяснить все с позиции разума, только в голову ничего не приходило. Тогда он обратился к своему брату Корнелию Кальвию, которого племянник очень уважал…
Судьба не во всем была благосклонна к Кальвию. Его счастливый брак оказался короток: молодая жена умерла во время родов, а новорожденный сын последовал за ней в могилу через несколько недель. Убитый горем Кальвий удалился в загородное имение, где теперь, как поговаривали, трудился над подробной историей семьи. В последнее время он проникся особой симпатией к своему старшему племяннику, и никто не сомневался, что Сабин станет его наследником.
Цельсий решил спросить у брата совета и пригласил его к себе. Уже после первого глотка вина Корнелий приступил к делу:
— Сабин собирается стать преторианцем! Он недавно подружился с центурионом, который старше его на пятнадцать лет, и тот так впечатлил моего сына бряцаньем оружия, что теперь для него меч и щит — лучшие украшения мужчины. Юноша, который знает наизусть половину Катулла, хочет стать солдатом! Что ты на это скажешь?
Кальвий покачал головой.
— Сабин молод и живет фантазиями. Он не может пока удовлетвориться миром книг и искусства. Он хочет испытать свою силу, жаждет приключений… Это понятно.
Цельсий вздохнул.
— У тебя доброе сердце, Кальвий, особенно когда речь идет о твоем племяннике. Собственно говоря, я пришел просить совета.
Кальвий задумчиво посмотрел в сад на стройные высокие кипарисы.
— Как долго ты еще сможешь содержать свою виллу, Цельсий? Вокруг все больше уродливых домов, являющих собой оскорбление для нашего красавца Рима.
— Я не собираюсь уезжать из города. Дела с продажами идут неплохо…
— Собирается ли Сабин здесь жить потом?
— Он меняет свое мнение каждую неделю. Но вернемся к нашей проблеме. Что мне делать с сыном?
— У меня есть одно предложение… — нерешительно сказал Кальвий.
— Говори скорее!
— Ты знаешь, что меня в последние годы мучают головные боли и бессонница. Будучи стоиком, я принимал это как должное и надеялся, что недуг пройдет. Этого не случилось… Словом, я решил плыть в Эпидавр. Рассказывают, там происходят чудеса даже в безнадежных случаях. Если не поможет, буду считать, что совершил восхитительное путешествие. Сабин мог бы меня туда сопровождать. Тогда у нас будет возможность многое обсудить, а твой сын посмотрит и оценит свою теперешнюю жизнь на расстоянии.