Калитка во Вселенную
Шрифт:
Глава 8
– Жора! Георгий! Проснись!
– Жора открыл глаза, и увидел склонившегося над ним Пасечника.
– Ну и здоров ты дрыхнуть, мы даже на перекус тебя будить не стали, так сладко ты спал - улыбался профессор.
Жора сел на спальных мешках, сонно хлопая глазами, его голова опять давала о себе знать пульсирующей болью.
– Мы почти приехали, дальше сплошное бездорожье, спать на ходу наверняка не получится. Так что, давай, перекуси, если есть желание, и готовься летать
'Газончик' стоял с ощутимым креном на правый борт, внутри кроме Жоры и Пасечника, никого не было. В окно с левого борта било яркое солнце, в будке было ощутимо жарко. Жора сладко потянулся, а профессор тем временем вылез в открытую дверь и Жора последовал за ним.
Машина стояла на опушке дивной березовой рощи, кое-где сохранившей остатки листвы. Неподалеку, на зеленой еще травке, разместился раскладной столик, несколько так же раскладных стульев, горел костерок. За столом с комфортом сидели Михалыч с Натальей, и, судя по всему, пили чай.
– Жорик, давай, пока совсем не остыло, каша и чаек тебя ждут - Михалыч приглашающее помахал рукой, указывая на небольшой котелок, стоящий бочком у костра.
Жора сделал шаг вперед, и пошатнулся...
– Э, брат, да тебя надо подлатать - сказал Пасечник, поймав Жору за плечо, и добавил - Натаха! Давай сюда твою, да, наверно - и мою медицину...
– Да ерунда, Олег Васильевич, это спросонья - сказал Жора, и, в этот момент земля сделала резкий оборот вокруг него и больно ударила по затылку...
Опять мешанина из образов и звуков, однако, Жора в этот раз довольно быстро продрался через мусор подсознания, и, открыв глаза, увидел над собой встревоженное лицо Пасечника и внимательный взгляд Натальи.
– Уф, ну, брат, ты нас и напугал...
– было видно, что профессор сильно расстроен. По профессионально-бесстрастному лицу Наташи ничего понять было невозможно.
Приподняв Жорину голову, она ловко напоила его какой-то жидкостью, дала несколько таблеток, уверенно обнажила Жорино предплечье и сделала укол.
– Так, дед, теперь пусть часок спокойно полежит - приказным тоном сказала девушка.
– Да я что - я ничего - замахал руками профессор - конечно, пусть полежит. Скорее всего, сегодня калитку открыть уже не успеем, дальше ехать именно сейчас смысла нет.
А Жора лежал, по телу расплывалось приятное тепло, двигаться, и уж тем более - что-то делать, не хотелось совсем. Сквозь надвигающийся дурман он услышал:
– Если все равно не успеть, тогда здесь и переночуем....
– и опять провалился в небытие.
В этот раз забвение длилось, видимо, очень недолго. Когда Жора вновь очнулся, солнце едва склонилось к горизонту. К своему изумлению, он чувствовал себя хорошо отдохнувшим и полным сил. Приподняв голову, Жора увидел, что лежит на надувном матрасе, заботливо накрытый клетчатым пледом, а по соседству на той же опушке уже разбит небольшой лагерь. Помимо столика
Стараясь не делать резких движений, Жора осторожно встал, отметив, что по-прежнему отлично себя чувствует.
– А где все?
– спросил он, подойдя к костру.
– Дед с Михалычем пошли на разведку, мы чуть-чуть не доехали до места, вот они и решили посмотреть - как туда ловчее добраться завтра.
– А почему завтра?
– спросил Жора, присаживаясь к раскладному столу, и наливая в одну из кружек чаю из закопченного чайника, стоявшего рядом на земле. Чай оказался чуть теплым, в меру сладким, и очень вкусным - с дымком.
– Так ведь 'калитка' легко открывается лишь в определенный временной промежуток - объяснила Наташа - можно, конечно, и прямо сейчас попробовать, но дед не любит рисковать. Никто не знает, что будет, если 'калитка' закроется в момент прохождения. Скорее всего - ничего хорошего.
Наташа, прекратив помешивать свое варево, достала черпачок из котелка, и, подув, осторожно попробовала кашу.
– Отлично, кашка поспела - сказала она. Затем, достав из кармана небольшую черную рацию, сказала - База-Группе, ау, Жора проснулся, ужин готов, давайте к столу.
– Принято, - сквозь треск помех донеслось в ответ - мы уже на походе, сейчас будем.
И действительно, не прошло и десяти минут, как из леса вышли Пасечник с Михалычем. У Михалыча на плече болталась двустволка, на поясе висел желтый патронташ, профессор внешне был безоружен, но с доброй палкой-посохом в руке. Бороды, усов и прочей атрибутики на нем уже не было.
– Ну как, Георгий?
– спросил Олег Васильевич, подойдя к столу - на пользу пошла наша фармакология?
– На пользу - не то слово - отозвался Жора - как заново родился.
– Погоди маленько - проворчал подошедший следом Михалыч. Он снял дробовик с плеча и повесил его на сучок ближайшей березы.
– Вот полежишь на морском песочке пару-тройку дней, тогда точно - как новенький будешь.
– А чтой-то Вы, Олег Васильевич - то в бороде, то без?
– полюбопытствовал Жора.
– Видишь ли, там, дома, местные жители привыкли видеть меня с бородой и прочим. У меня в деревне репутация чудака-ученого, я ее старательно поддерживаю. Бороду я сбрил, когда почувствовал, что за мной в Москве стали следить. Потом я решил, что когда нужно будет исчезнуть, снимать этот камуфляж. Стал ездить на электричке, периодически, то тут - то там оставлять машину. Да видно - не очень помогло...