Каллиграфия

Власова Юлия Андреевна

— Возможно, ветвь была потеряна, но я не исключаю и кражи. Особа, которая вторглась в мои владения, имела весьма крутой нрав, и сладить с нею оказалось не так-то просто.

— Опиши-ка мне ее, — попросил человек-в-черном, подперев рукою подбородок и устремив в заросли невидящий взгляд.

— Короткие светлые волосы, близко посаженные глаза, высокий лоб… — Аризу Кей еще долго выуживала из памяти отличительные черты Люси, пока Кристиан не прервал этот поток определений своим экспрессивным «Она, шельма!».

— Вы, стало быть, знакомы? — с

придыханием спросила японка. — Вот уж не подумала бы, что ты водишь дружбу с подобными личностями!

— Водил, — поправил ее тот. — Водил дружбу. Теперь это уже не важно.

— Ах, вот как! Не важно?! — брови хранительницы поползли вверх. — Если б ты предупредил меня, с какими особами знаешься, я была бы предусмотрительней и не сыпала бы советами направо и налево.

Когда Кристиан невинно поинтересовался, что подразумевается под словосочетанием «сыпала советами», собеседница его изрекла такое, отчего гладко зачесанные назад, глянцевые его волосы чуть было не встали дыбом.

— Твоя Люси, — сказала она с укоризной, — просклоняв нас с Елизаветой на все лады, пожаловалась затем, что страдает от неразделенной любви к человеку, который увлекся другою. Пожаловалась, не называя имен. Упомянуты были лишь Моррис, Актеон да Джулия, и то, с каким раздражением отзывалась она об Актеоне, навело меня на мысль, что он-то и есть властитель ее дум, а раздражена она постольку, поскольку он не обращает на нее внимания. Когда же я полюбопытствовала, кто такой Моррис, то получила довольно четкое представление о нем как о главаре мафиозного клана. И тогда всё, казалось, встало на свои места. Некая безымянная соперница, Джулия в стороне, Актеон…

— Именно его-то и убили, — пробормотал Кристиан, и Аризу Кей вспыхнула, как маков цвет. — А властителем, как ты выразилась, ее дум, был твой покорный слуга.

— Ох, я не могла даже допустить, что эта ужасная особа влюблена в тебя! Она ведь ни разу не произнесла твоего имени!

— А как же ее связь с Джулией? — нахмурился Кимура, которого такое объяснение отнюдь не устроило. — Если она жила с Джулией под одною крышей, не следовало ли из этого заключить, что я также вхожу в число ее приближенных?

— Оно-то, конечно, так, но… — Хранительница озадаченно потерла переносицу. — Но в тот момент меня занимало иное: свечение Джулии давно сделалось предметом моих размышлений, и я гадала, как бы употребить его во благо вашей операции. Тогда я решила, что на меня снизошло озарение, но, к несчастью, я обманулась. К несчастью для тебя и твоего друга Актеона… Я посоветовала Люси представить Джулию Моррису.

— Не подозревая, что она и есть та самая соперница, — подытожил Кимура. — Ну и удружила же ты, Аризу, нечего сказать! В какой водоворот нас всех втянула!

— Вероятно, я уже тогда утратила свою проницательность… Потеряла хватку, — удрученно сказала та. — Повествование моей пленницы было не всегда последовательным и местами сумбурным, что, возможно, отчасти сбило меня с толку.

Кристиан лихорадочно мял цветок в пальцах.

Ясно, как день, что у Люси еще до злосчастного столкновения в саду зрел план, а советы японки этот план только упрочили.

— Как могла ты подвергать ее такому риску, зная, что я к ней испытываю?! — высказался он наконец.

— Я полагала, трудности лишь укрепят ваши отношения, — неуверенно проговорила Аризу Кей, потупив взор.

— А если бы Моррис лишил ее жизни? Как бы ты оправдалась?! — он в изнурении запрокинул голову. Там, над переплетениями унизанных цветами ветвей, сверкало лазоревое небо, грело щедрое солнце, порхали юркие пташки. Однако если бы кто-нибудь предположил, что Кристиан не расположен к восторгам на их счет, то попал бы в самое яблочко. Признание хранительницы поразило его до глубины души, если не сказать большего. Оно свергло хранительницу с пьедестала всеведущей и всемогущей жрицы, уравняв с простыми смертными; ее, непогрешимую, низвело до уровня тех, кто учится на своих ошибках.

— Знай, — приглушенно проговорил человек-в-черном, — что если бы Джулия погибла, то одним Кристианом Кимура в мире стало бы меньше. Нас с нею скрепляет слишком прочная нить.

— Но ведь финальный аккорд сыгран, и он мажорный, не так ли? — улыбнулась японка, положив руку ему на плечо.

Не удостоив ее ни ответом, ни взглядом, он с отрывистым вздохом поднялся на ноги, стряхнул с одежды бледно-розовые лепестки и побрел восвояси. Хранительница чувствовала себя так, словно ей на голову обрушилась арка красной пагоды.

«Вот и точка, — угнетенно подумала она, — в нашей незыблемой, многолетней дружбе».

* * *

Лиза с Джулией обнаружили в неизведанной части сада узкую, замшелую тропинку, которая вилась меж гладко отесанных валунов и заползала в самые таинственные уголки, что как нельзя более благоприятствовало их неторопливой беседе.

— А ты хоть капельку скучаешь по Криту? — спрашивала Лиза, глазея по сторонам. — Он ведь, наверное, сказочный…

— Ага, сказочный. Был бы сказочным, если бы не мафия. Мы скрывались от преследователей, чтобы, в итоге, угодить прямиком в их логово.

— Значит, они вас сцапали?

— Сцапали? Нет, — безотрадно рассмеялась Венто. — Заманили и запутали. Так вернее будет. Я доверилась кое-кому, а расплачиваться пришлось с лихвою. Ведь ничто не мешало мне повернуть назад. Дать стрекача, если что не по-моему, — это я завсегда. Но только б рассудительность была… Да осторожность. В общем, засадили меня в зловонный подвал, и не подоспей вовремя Клеопатра, стала б я мишенью для стрельбы.

— Ох! — вырвалось у Лизы, которая перестала считать ворон, явственно представив себе, как корчатся при расстреле осужденные. Пространные дифирамбы в честь кенийки, последовавшие вслед за сим, ничуть ее сердца не тронули, хотя уж кто-кто, а мужественная и отважная Клеопатра заслуживала почестей больше иных. От Джулии это безразличие не укрылось, и она потребовала разъяснений.