Каллисто(дилогия) изд.1962
Шрифт:
— Подарите мне эту скульптуру, — попросил Синяев.
— Лучше приезжайте ко мне, и я создам настоящий портрет, — ответил Диегонь. — Мне надо узнать вас ближе. Этот бюст мертв. В нем нет выражения. Я не знаю вашего характера, вкусов. Вы для меня незнакомый человек. Сравните с портретом Дьеньи, он выполнен тем же способом.
Действительно, разница бросалась в глаза даже для неискушенного человека. Портрет Синяева был маской, очень похожей, но только маской. На лице юной Дьеньи было выражение мечтательности,
— Все же, — сказал Синяев, — я повторяю свою просьбу. Мне хочется иметь этот бюст на память о нашей встрече.
— Если вы хотите, — ответил Диегонь, — вы его получите. Я пришлю его вам. А теперь прощайте. Меня ждет работа. Если вы еще раз соединитесь со мной, я буду рад.
Гесьянь выключил экран.
— Одно меня удивляет, — сказал Синяев, — это то… Предположим, — обратился он к Линьгу, перебивая сам себя, — что мне вздумалось бы поселиться в самом глухом месте, где-нибудь в горах…
— Там живут.
— Так неужели бы ради меня одного стали бы проводить сети труб для снабжения?
— Разумеется.
— А вам не кажется, что производить такую работу ради одного человека нерационально?
Четверо каллистян переглянулись. Вопрос, очевидно, показался им непонятным.
— Вы же не удивляетесь, что в этом доме, где вы живете, все это есть? — мягко спросил Линьг.
— Здесь город. В нем живут миллионы людей, пусть даже тысячи.
— Но в этом доме живут не миллионы и не тысячи. Вы могли бы жить тут и один.
— Не знаю, право, как пояснить вам мою мысль. Здесь, в Атилли, много домов. Провести трубы в один или в десять, в сто — разница небольшая. Я имею в виду затрату времени и материалов. Но вести эти трубы за сотни километров ради одного человека — это другое дело. В один дом…
— Но ведь в этом доме живут люди, не правда ли? — спросил Гесьянь таким тоном, каким говорят с человеком, не желающим понять очевидной истины. — Разве эти люди не имеют права на то, чем владеют остальные?
— Мы привыкли все расценивать на деньги, — сказал Широков по-русски. — У них материалы не имеют цены. Потребности человека — единственное мерило.
— Прихоть одного человека, — продолжал Синяев, не слушая Широкова, — еще не причина производить огромную работу. Если человек хочет жить вдали от коллектива, то пусть сам доставляет себе то, что ему нужно.
— Работа, насколько я знаю, совсем не такая большая, — сказала Дьеньи.
— Ее производят машины, — добавил Линьг. — А материалов на Каллисто достаточно для чего угодно.
— Что будем смотреть дальше? — спросил Георгий Николаевич, видя, что в этом вопросе им не понять друг друга.
— По-моему, пора обедать, — сказала Дьеньи. — Я голодна.
— Да, верно, и я голоден, —
— Может быть, нам лучше оставить вас? — спросил Гесьянь. — Мы можем вернуться позже.
«Бьиньг просил не утомлять их, — подумал он. — Но как узнать, насколько они устали? Я все еще плохо понимаю выражение их белых лиц».
— Нет, пожалуйста, останьтесь с нами, — попросил Широков.
Ему очень не хотелось, чтобы Дьеньи ушла. Стараясь делать это незаметно, он все время любовался девушкой. В ее присутствии он чувствовал себя как-то особенно хорошо.
— Мы охотно останемся, — ответил Гесьянь. — Я думаю, что вам нужен отдых.
— Вы нам не помешаете.
После купания, как всегда влившего в них новые силы, все перешли в столовую.
Гесьян порекомендовал после обеда полежать часа два, но Широков и Синяев отказались. Им хотелось продолжить «путешествие». Экран давал настолько полную и реальную картину, что это создавало иллюзию действительного путешествия. За один день они узнали о Каллисто больше, чем за два предыдущих месяца.
— Что вы хотите увидеть? — спросил Гесьянь, когда все снова устроились возле чудесного «окна».
— Если возможно, завод, — ответил Синяев.
Нажата кнопка, произнесены нужные слова, и вот перед ними появился заводской цех.
Идеальная чистота, полная тишина, не видно ни одного человека.
Гигантский зал полон машин. Но где они? Тянутся далеко в глубину ряды труб, стоят странной формы не то кубы, не то многогранные шары.
— Это и есть машины, — сказал Линьг.
Никакого движения.
— Что изготовляет этот завод?
Гесьянь переключил экран.
Большое и очень высокое помещение, без крыши. Видно небо. Оно, как всегда, безоблачно. В Атилли дождь редко бывает нужен. На полу стоят крупные олити. Движущиеся машины грузят на них пакеты с изображением зеленой звезды. Загруженные олити взлетают, на их место опускаются новые. Работа идет без перерывов. И снова не видно ни одного человека.
— Завод медикаментов, — сказал Линьг. — Их только два на всей Каллисто.
— Их продукции хватает на все население? — с профессиональным интересом спросил Широков.
— Даже с излишком. Время от времени приходится останавливать завод, а то и оба сразу.
— Кто это делает?
— Дежурный по сектору, по указанию поста Каллисто.
— Почему на олити нет людей? — спросил Синяев.
— Это грузовые машины. Они перевозят продукцию с завода на склады. Люди не нужны, управляют автоматы. Маршрут всегда один и тот же.