Каллисто
Шрифт:
И вдруг случилось!..
Невероятное! Невозможное! «Противоестественное»!..
12 сентбря 19.. года (золотыми буквами вошла эта дата в историю человечества) в Восточной Сибири и над территорией Северного Китая были замечены странные вспышки, точно маленькие взрывы, высоко в верхних слоях атмосферы.
День за днем (по счастью, стояла безоблачная погода) они появлялись с поразительной точностью, в один и тот же час.
Двадцать девять вспышек, пятнадцатиминутный перерыв, снова двадцать девять вспышек, опять перерыв — и еще раз.
Каждый день.
Непонятным явлением
Регулярность и математическая правильность вспышек не давали возможности считать их природным явлением.
Что же это такое?..
16 сентября мир узнал сенсационную новость.
Тайна раскрылась. Вернее было сказать, что она стала еще более непонятной, но самое главное: что означают вспышки — перестало быть загадкой.
Люди узнали, кто производил их на небе!
Но как — это по-прежнему было тайной.
К этому времени загадочными явлениями на небе восточной части азиатского материка заинтересовались во всех странах. Десятки предположений делались учеными и не учеными.
Было несомненно только одно — вспышки имеют внеземное происхождение.
Тайну удалось раскрыть скромному телеграфисту станции Албазин, расположенной на самой границе Китая и СССР, Николаю Семеновичу Кабанову. Он первый обратил внимание, что вспышки не одинаковы: одни были короче, другие длиннее. Как только мелькнула у Кабанова мысль о сходстве вспышек с азбукой Морзе, он без труда понял их смысл.
Высоко в ионосфере Земли каждый день в одно и то же время трижды повторялось два слова: «ПЕТР ШИРОКОВ».
Словно бомба взорвалась над человечеством!
Вспышки производились с Каллисто!
Непонятным способом каллистяне посылали на Землю сигналы. Это стало несомненно. Азбуку Морзе они узнали от Синяева и Широкова, это тоже было несомненно. Выбранные ими два слова — всем известные имя и фамилия — должны были показать, откуда идут сигналы. Их регулярное, ежедневное повторение означало, что каллистяне опасались, что люди не сразу заметят и не сразу поймут смысл увиденного на небе.
И еще это означало, что вспышки посланы с Каллисто не раньше как четыре месяца тому назад. Звездолет только в мае этого года мог закончить свой рейс.
Опять возник прежний вопрос: что же это такое? Что могло пройти от Каллисто до Земли в двести пятьдесят раз быстрее луча света?
«Петр Широков»! Это, безусловно, было только вступлением. Когда, по расчетам каллистян, люди увидят и поймут, что сигналы идут с Каллисто, последуют другие сообщения. Их нельзя было упустить.
Козловский действовал быстро. Как только было получено известие о расшифровке вспышек, как только отпали сомнения в их каллистянском происхождении, экспедиция института вылетела в Восточную Сибирь.
Надо было учесть возможность изменения погоды, появления облачности. В распоряжение Козловского было предоставлено три высотных самолета. Местом наблюдения выбрали город Хабаровск, где вспышки были хорошо видны.
Кроме самого Козловского, в экспедиции участвовали:
На десятый день после первого появления вспышки изменились. Теперь они передавали имя и фамилию Широкова латинским алфавитом. Еще через десять дней снова изменение — каллистяне перешли на английское правописание.
— Совершенно ясно и логично, — сказал Куприянов. — Они не могли направить сигналы с абсолютной точностью. В каком месте их увидят, там не знают.
— Редкостное терпение, — заметил Аверин. — Целый месяц они передают одно и то же.
— И это понятно, — ответил Козловский. — Каллистяне собираются передать что-то очень важное. Дают нам время подготовиться к приему. Но я думаю, что месяц — это крайний срок. Со дня на день надо ждать основного текста.
— Следует еще учитывать, что Широкову и Синяеву нужно время, для того чтобы перевести, быть может, сложный текст сообщения на русский язык, а возможно, и на латинский и на английский. Да еще потом на азбуку Морзе. Это не так просто, — прибавил Куприянов.
Предсказание Козловского сбылось. 12 октября, ровно через месяц, началась передача самого необычайного текста, который когда-либо принимался земными телеграфистами.
Каждый день, какая бы ни была погода, взлетали с Хабаровского аэродрома три самолета и, поднявшись выше любой возможной облачности, четыре часа летали по кругу над городом.
Каждый день четыре оператора записывали передачу, производившуюся в быстром темпе.
Широков и Синяев точно предусмотрели, что именно предпримут на Земле для приема сообщения. Не будь на борту самолетов виртуозов телеграфного дела, сигналы с Каллисто невозможно было бы записать, настолько быстро следовали они один за другим. Быстро и в то же время крайне медленно. Каждая фраза повторялась по три раза, на трех языках. В день удавалось принять две, три страницы блокнота. А на следующий день повторялась вчерашняя передача. Но и ее тщательно записывали.
Поражала четкость передачи. Ни одного пропуска, ни одной неясной буквы. Короткие и длинные вспышки чередовались с математической точностью. Словно не восемьдесят триллионов километров, а совсем небольшое расстояние отделяло операторов Каллисто от операторов Земли. Цель передачи выяснилась в первый же день.
«Достигли Каллисто пятнадцатого сентября 19.. года, по земному календарю, — гласило принятое сообщение. — Оба здоровы. Горячий привет всем, всем! Принимайте описание способа передачи и устройства нужного для нее аппарата. Широков. Синяев».
Трудно даже представить себе, какое впечатление произвело появление этой телеграммы на страницах газет! Способ передачи! Устройство аппарата для нее! Это означало, что Земля получит возможность говорить с Каллисто, не ожидая ответа семнадцать лет!
То, что совсем недавно казалось абсолютно невозможным, стало реальностью.
Но разве это не общая судьба всего, что люди считают невозможным, забывая, что не все законы природы им известны!
Вернувшись в Хабаровск после приема первого сообщения, Козловский собрал совещание.