Калмкорп. Очаг №9
Шрифт:
Мама мгновенно вскипела.
– Злата! Это уже невозможно терпеть…
Как же надоело слушать бесконечные упреки. Ну, простите меня, идеальные люди, что я такая, какая есть. Кричат и кричат. И ведь не надоедает им.
Я сжимала ложку в кармане и старалась не реагировать на эти провокации. Стоит мне сказать, что я думаю, родители начинают возмущаться и удивляться, вроде как не понимая, откуда такие ужасные, по их мнению, вещи берутся в моей голове.
Поэтому я прислонилась лицом к обивке сиденья и стала смотреть в окно на магазины,
Вообще, я думаю, что это все ненадолго. Мама вечно ищет новую работу, потому что не находит общего языка с начальством, а папа любит постоянство, так что вряд ли приживется на новом месте. Мама как-то купила новые шторы, такие сиреневые, красивые, кружевные. Так папа дергался и бубнил, что они его раздражают, пока мама не вернула на место старые зеленые.
Мы вернемся.
Да и я собираюсь максимально отвратительно себя вести. Пусть нас выгонят из-за меня, пофиг. Я даже рада буду наконец перестать стараться всем угодить. Начну делать что захочу. Может быть, даже подерусь с кем-то. Просто ускорю процесс возвращения, чтобы мы потеряли там как можно меньше времени. А противная Петрухина не успела стать главной в моем классе.
Мой класс. Теперь это будут другие люди. Наверняка агрессивные и злобные, сидят там в заточении в этом жутком доме в лесу, не развлекаются, тоже жертвы родителей. А мы еще и переезжаем в октябре, когда все начали учиться. Да и живут эти люди там уже давно, все сто лет как познакомились, подружились. Знать бы хоть кого-то оттуда. Я пыталась найти кого-то через знакомых, но, как оказалось, никто в моем маленьком городе не знал кто переехал в новый дом. Хотя он очень большой, а это значит там много семей. Может там только взрослые и я буду единственным подростком? Или еще хуже – там все малявки.
Я смотрела то на лес за окном, то на нитки, торчащие из разрезов в джинсах. Мне и самой они не нравились, но нравилось представлять, что нас встретит начальник родителей, увидит меня и сразу станет относиться к маме с папой, как к ужасным людям. Пусть почувствуют на себе что такое предубеждение.
Это как в моем случае – они считают, что раз мне нет восемнадцати, то я обязательно глупая, неспособна принимать решения и отвечать за них. Получается, что меня все время нужно контролировать и ругать. Это же не единственный метод воспитания!
Я вскипала от собственных мыслей. Еще и ложка в кармане. Ну почему они забыли ее? Хотелось уже налить кружку чая с лимоном, закрыться в комнате и наводить там уют. Создать себе островок безопасности, без других людей.
– Скоро уже?
– Приехали, успокойся.
Как назло, после моего вопроса показалась стена дома. Шикарно, блин. Теперь я выгляжу неадекватной. Снова.
– Как тут уютно!
Меня злило, что они радуются.
Но если честно, было действительно мило. Бежевые стены, десять этажей одинаковых окошек с кремовыми занавесками, цветами в горшках, небольшие открытые балконы с витыми решетками.
Захотелось даже увидеть кого-нибудь в окне, помахать рукой, улыбнуться. Но никто не выглянул.
Мы стояли перед большими железными воротами, плотно встроенными в стену. Подождав несколько минут, папа посигналил. Тишина.
– Едем назад, – не выдержала я, – вас тут не ждут. Вы уверены вообще, что вас приглашали? Может быть, это был пранк?
– Помолчи хоть немного!
– Да я…
Из ворот вышла пара мужчин в форме, похожей на военную. Как все серьезно! У одного из них даже автомат на плече. Видимо, защищать ботаников от диких животных.
– Выходим.
Пока я ждала, что родители возмутятся такому обращению, они успели выскочить и вытянуться, как на линейке.
– Документы.
Папа начал доставать из карманов сложенные вчетверо бумажки.
В стекло машины ударил кулак.
– Выходим.
Я вздохнула, но выползла.
– Есть что-то запрещенное?
– Это вы мне?
Откуда я знаю, что везут родители? Я вообще ребенок. Пусть они отвечают.
– Нет, нет, конечно нет, – подскочила к нам мама, пока отец разговаривал со вторым, слишком много себе позволяющим, охранником.
– Пройдемте.
Какое глупое слово.
Мы двинулись в ворота, когда я заметила, что с нами идет всего один дуболом. Где второй? Я оглянулась и в закрывающихся воротах успела заметить, как наша машина уезжает куда-то.
Наверное, на стоянку. Видимо, оттуда и чемоданы нам принесут, в руках-то у родителей ничего нет.
– Добро пожаловать в Калмкорп!
Я подпрыгнула от неожиданности. Громкий томный голос, как из рекламы йогурта исходил из миниатюрной аккуратной брюнетки в очках.
Нарочито дружелюбная и перегибающая с восторгом. Еще и смотрит на нас, как на бедняжек, которые ничего не знают о таком прекрасном месте.
Конечно, все чистенько, со вкусом. Внутренний двор нельзя назвать «колодцем», да даже и «двор» о нем не скажешь. Площадь, окруженная домом, брусчатка, какой-то памятник в центре из блестящего металла. Вывески в одном стиле. «Магазин», «Ресторан», «Школа». Все такое серо-бежевое.
Даже костюм брюнетки. Она все болтает и болтает. «Правила», «распорядок», «список». Скорее бы уже домой. Или что там у меня теперь вместо него.
Я брела за родителями, пока они восхищенно вслушивались в бесконечную трескотню и радостно кивали головами.
– …получается это нужно исправить к завтрашнему дню.
– Она на меня показывает?
Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Прямо вижу свои синие губы.
– Ну, если сегодня не получается, тогда завтра утром. Но до девяти утра обязательно, чтобы успеть на занятия.
– Вы обо мне говорите?
– Да, милая, не переживай, ты справишься.
– Я и не… Что происходит вообще, мам?