Кам

Салах Алайна

— Но вообще, если ты не торопишься - можешь и без секса зайти, - бормочу я, щекоча языком уголок его рта. — Испытаем в деле мою непредсказуемость.

Губам становится прохладно - это Камиль отстранился. Его расширенные зрачки буравят меня насквозь, утяжелившееся дыхание опьяняяет.

— Я ничего не понял, — хрипло выговаривает он.
– Но зайти готов.

60

Если на выходе из машины у меня в голове был не слишком продуманный, но уверенный план во что бы то ни стало сделать пребывание в квартире максимально

горячим, то едва мы переступаем порог, моя решимость куда-то рассеивается. Нельзя пройти несколько десятков ступеней и продолжать сгорать от возбуждения. Ну не набрасываться же мне на Камиля с порога?

Сам он тоже не спешит брутально припечатывать меня к стенке как в польской эротической мелодраме, а вполне обыденно снимает обувь. Определенно, огонь, вспыхвнуший между нами в машине, поутих.

— Будешь чай или кофе? — уточняю я, не придумав иной прелюдии.

— Пока вполне предсказуемо. Буду кофе.

«Мамонт противный, - мысленно ворчу я, направляясь на кухню.
– Предсказуемо ему. Надо было с порога швабру всучить и предложить вымыть полы. Вот это был бы топ оригинальности».

Включив чайник, я лезу в ящик за кофе и замечаю, что пальцы немного дрожат.

Эй, так дело не пойдет. Тогда уж следовало распрощаться в машине и не устраивать из поцелуя черти-что.

— Забыла, молоко нужно или нет?
– как можно беспечнее спрашиваю я, заслышав шаги за спиной.

Ответа не следует, и когда я уже собираюсь обернуться, чтобы окинуть Камиля взглядом «Ну и чего молчим?», мою талию обвивают его руки. Волна жара окатывает меня с ног до головы, лишая возможности дышать и шевелиться. Ведь обычно это я - инициатор всего интимного, что между нами происходит. К тому же, судя по твердости, упирающейся мне в задницу, несколько лестничных пролетов не смогли испортить Камилю боевой настрой.

— Передумал насчет кофе?
– с неловким смешком выходит из меня.

— Я не за ним сюда поднимался.

Не в силах дольше бездействовать, я оборачиваюсь и тянусь к его губам. Огонь, который как мне казалось, угас, вспыхивает вновь и новой силой. Да, к черту ступеньки. Запустив пальцы Камилю в волосы и постанывая, я отдаюсь этому поцелую так, будто вокруг нас - дюжина видеокамер и я вознамерилась получить Оскар. Эмоции стремительно выходят из-под контроля, тем более, что его руки так эротично сжимают мои ягодицы. И это уже далеко не спонтанность, как было в бильярдной или в его кабинете, а осознаное обоюдное желание.

Высвободив руку, я нащупываю молнию на его брюках и уверенно тяну вниз. Глажу внушительную выпуклость, прикрытую мягким трикотажем и, не удержавшись, жадно ее сжимаю.

Камиль в свою очередь запускает ладонь под ткань моей юбки, что не представляется сложным с учетом ее микро-длины, и мнет оголившуюся кожу. Он тоже не слишком себя контролирует - его движения нетерпеливые и сбивчивые.

— Не заставляй меня напоминать тебе о месячных, - бормочу я, когда он предпринимает попытку стянуть с меня белье. Решив, что пора переходить к своим якобы непредсказуемым действиям, я разрываю наш поцелуй и открываю глаза. Его зрачки близко-близко, и в них я вижу свое отражение. Хочет меня, - торжественно констатирует внутренний

голос.
– - Даже не так. С ума по мне сходит.

Не разрывая зрительного контакта, я тяну его брюки вниз и медленно, не торопясь, начинаю опускаться сама.

Когда колени касаются пола, задираю голову, чтобы проверить реакцию Камиля. Пока все идет как надо. Он неотрывно наблюдает за мной, а его грудь вздымается так, будто он провел час на беговой дорожке.

— Помнишь, что ты сказал, когда мы застряли в лифте? — мурлыкающим шепотом осведомляюсь я, обхватывая ладонью его член, покачивающийся перед моим лицом. Внизу живота что-то скручивается, отдаваясь в промежность жаром. От ощущения твердости в руке и собственной игры я дико возбуждена.

— Учил тебя осторожной в высказываниях, - хрипло отзывается Камиль.

— Холодно, - продолжаю мурлыкать я. — Вспоминай еще.

Мне нравится то, что сейчас, возможно, впервые за все время нашего общения, я стала лидером. Молчать или иронизировать у него сейчас не получится. Для этого Камиль слишком заведен.

— Мне обязательно на это отвечать? Все уже достаточно непредсказуемо.

Сдавив перепачканную в смазке головку, я порочно щурюсь.

— Ты сказал, что поставишь меня колени и заставишь давиться своим членом. Это дословно. Хочу, чтобы ты это повторил.

Я успеваю заметить взметнувшиеся языки пламени в глазах Камиля перед тем, как мне на макушку опускается ладонь и не совсем не ласково толкает голову к его паху.

— Открой рот и соси, - глухо выговаривает он, умудряясь при этом звучать требовательно. — Много разговариваешь.

И пусть Камиль лишь поддержал начатую мной игру, то насколько правдиво и умело он сделал, доводит уровень моего возбуждения до критичной отметки.

Распахнув губы, я послушно вбираю в себя твердый ствол глубоко, насколько могу, и мычу от странной эйфории, искрами разбегающегося по телу. Удовольствие доставляю я, но оно сторицей возвращается ко мне гаммой ярчайших эмоций.

Проведя языком по уздечке, я вопросительно поднимаю глаза. Кадык на шее Камиля дергается, а его ладонь, продолжающая сжимающая мою голову, надавливает сильнее.

Достаточно тебя удивила? — беззвучно уточняю я.

— Я часто про это думал, когда ты заходила ко мне кабинет, — отвечает он вслух, слегка толкаясь бедра навстречу. — И не закрывай глаза. Так еще лучше.

61

— Вот теперь можно продолжить пить кофе. — Я поднимаюсь с колен и, собрав пальцем подтек из слюны и спермы, собравшийся в уголке рта, демонстративно его слизываю.

Камиль, застегивающий брюки, на секунду замирает, а потом криво усмехается.

— Надеюсь, на сегодня твои сюрпризы иссякли. Ты же помнишь, что я старый. Вдруг сердце не выдержит.

В ответ я победно ему улыбаюсь. У меня и у самой сердце до сих пор колотится как сумасшедшее, а дыхание никак не придет в норму. Впервые в жизни мне настолько понравился оральный секс. Это даже лучше, чем завершить крупный рекламный проект с овациями от заказчика.

— Не время прикидываться мамонтом. Ты теперь мой пожизненный должник.