Кам

Салах Алайна

Тронув стоящую на столе чашку с подтеками утреннего кофе, Камиль фокусируется взглядом на мне. Хочется отвести глаза. Сразу вспоминается, что мы находимся не в офисе, где за дверью обретается куча народа, и что одета я в растянутые домашние штаны, тогда как он выглядит так же как на дне рождении. Хорошо, в общем, выглядит.

— Во-первых, должен извиниться за свою грубость. Ты была в гостях у моей семьи, и мне нужно было сдержаться.

Мои плечи заметно расслабляются. Приятно, что бывший бандюган и нынешний большой босс умеет признавать свои ошибки. Заход не самый

фееричный, но тоже не плох.

— А если бы это происходило не на дне рождении твоей дочки, а где-нибудь в другом месте, сдерживаться было бы не нужно?
– уточняю я, решив не сдаваться так сразу.

— Умерь немного свою хватку, - без улыбки парирует Камиль.
– Я не так часто извиняюсь.

Что ж, в это я охотно верю. Соблазн настоять на своем велик, но сейчас я предпочитаю не дергать тигра за усы. Все же жизнь кое-чему меня учит.

— Твои извинения приняты хотя бы потому, что тебе было не лень сюда притащиться. И потому что ты не забыл мой адрес. Или ты его записал в день, когда помогал мне перевозить вещи?

Не удержавшись от шутливой гримасы, я озорно щурюсь.

— И пометил сердечком?

— Еще я хотел сказать, что как сотрудник компании, ты должна докладывать о любой неполадках, - как и всегда, проигнорировав мой искрометный юмор, продолжает Камиль. — Ты имела непосредственное отношение к рекламной кампании запчастей, и при этом молчала об утечке крупной суммы.

Я хмурюсь. То есть, он все же планирует и дальше меня отчитывать? За то, что не прибежала и не сдала ему Ильдара?

— Не помню такой строчки в договоре о найме, - отвернувшись, чтобы скрыть всплеск негодования, я открываю ящик гарнитура и достаю чашку.

— Не помню дословно, но в договоре указано о том, что сотрудник обязан действовать в интересах компании и не препятствовать ее развитию.

Развернувшись, я впиваюсь в него глазами. Он, что, действительно не понимает? Или шутит так?

— Во-первых, я косяке Ильдара я и сама узнала недавно. В день, когда ты сдал ему мой адрес, если быть точной. До этого мы с ним не общались длительное время, о чем я тебе говорила. Во-вторых, за кого ты меня принимаешь? Он мой друг детства. У меня, что, на лбу написано: «Стучу при первой возможности?» - На эмоциях я повышаю голос: — Как только я обо всем узнала, то озвучила ему свое мнение. Что нужно пойти к тебе и Булату и все рассказать. Что, возможно, вы найдете способ найти тех мошенников и вернуть деньги без необходимости брать кредит. Но Ильдар конечно не послушал, потому что слишком одержим идеей тебя не подвести и не разочаровать! И в этой ситуации ты предлагаешь мне воткнуть ему нож в спину, прийти и быстренько все тебе рассказать?

— Это бы значительно облегчило дело, - холодно подтверждает Камиль, заставляя меня вскипеть с новой силой.

— То есть, тебе можно печься о своих близких, а как дело доходит до других, то они обязаны стать бездушными роботами?! Ты сам после нашего секса преподнес меня Ильдару на блюдечке! Это разве порядочно по отношению ко мне? Будто у меня у самой нет права решать, с кем общаться, а с кем нет! И каким был твой главный аргумент?

Он твой брат и ему было плохо. А я кто? Думаешь, мне не бывает плохо? Думаешь, я несгибаемый бесчувственный оловянный солдатик?

— Дина, успокойся…

— Да не хочу я успокаиваться, - перебиваю я его, но голос все же понижаю. — Что бы там себе не думал и не считал, во второй раз я поступила бы так же. Ильдар мой друг, а я считаю себя не вправе разглашать секреты друзей. Он доверился мне, пребывая в полном отчаянии. Я просто не могла его предать.

Пару секунд Камиль, нахмурившись, сверлит меня тяжелым взглядом, а потом вдруг выдвигает стул и садится.

— Ты там кофе вроде предлагала. Сделай, если не трудно.

___ Ребятки, знаю, что вы хотите побольше, но пока не могу себе позволить писать больше из-за самочуввствия. Завтра постараюсь дать главу пораньше

55

Поставив перед Камилем дымящуюся чашку, я возвращаюсь к кухонному гарнитуру и, имитируя занятость, начинаю старательно протирать столешницу. Его согласие выпить кофе, озвученное посреди моего эмоционального выступления - словно ушат прохладной воды. Я вдруг успокоилась и даже немного смутилась, а теперь вот и вовсе не знаю как себя вести. Пожалуй, для начала нужно перестать разыгрывать из себя Мэри Поппинс и просто сесть.

Так и я поступаю. Наливаю себе чай и занимаю место на противоположной половине стола. Камиль следит за мной поверх чашки и кажется, усмехается. Весело ему.

— Предупреждаю, если захочешь и дальше убеждать меня в своей правоте, то лучше не стоит, — говорю я, решив не затягивать повисшее молчание. — Просто выпей кофе, и я тебя провожу до двери.

— Я этого не планировал. Твою позицию я услышал и обдумаю ее чуть позже.

Я беззвучно хмыкаю. Какая завидная рассудительность. Только где она была, когда он распекал меня на глазах своей восьмилетней дочери? Ладно, проехали.

— Карина, надеюсь, не сильно расстроилась, что все вышло так, как вышло? — примирительно произношу я через паузу.

— Обиделась на меня в очередной раз, но ничего не поправимого.

— У нее же день рождения, - не сдержав упрека, напоминаю я.

— Она его еще со своими друзьями отметит. В ее возрасте праздновать с папой уже не так не интересно.

— Думаю, ты ошибаешься. Когда мы пошли в комнату, она только про тебя и говорила. Про то, как вы вместе путешествуете и про твои подарки. И кстати, я видела тебя в плавках.

Поймав вопросительный взгляд Камиля, я со смехом поясняю:

— На рисунке. Карина изобразила вас двоих на отдыхе.

Никак не прокомментировав сказанное, он отпивает кофе. Иногда в разговорах с ним я чувствую себя говорящим попугаем, ей-богу. Ну улыбнись ты или пошути в ответ. Может он смущается таким образом, а молчит, чтобы виду не подавать?

— Она очень хорошая девочка, - говорю я уже серьезнее.
– Люблю, когда дети с характером.

— Как бы ей за свой характер в будущем не пришлось огребать, - задумчиво роняет Камиль. — Тоже слова контролировать не умеет как и ты.