Камаэль
Шрифт:
– Здесь многое изменилось, – пояснил я, опускаясь в мягкое кресло и располагаясь в нём с особым тщанием. – Например, у нас появились такие великолепные создания.
Я приветливо улыбнулся вошедшему юноше. Он был совсем молоденьким, однако, учитывая условия, в которых содержались такие, как он, он буквально цвёл. Чёрт побери, иногда я жалел, что я не вампир и не могу безнаказанно кусать такие соблазнительные шейки. Аэлирн воззрился на меня гневно и с чувством пнул под столом. Я охнул, но виновато улыбнулся. Знал, что не стоит думать о подобном рядом с возлюбленным мужем.
– Будь осторожен, Виктор. Не пей слишком много, – предупредил я, когда мужчина жадно уставился на протянутое тонкое запястье. Надо сказать, юноша
– Если я правильно помню, он совершенно не против того, чтобы его как следует наказали, – Павший хищно осклабился, поиграв бровями.
Виктор неуверенно глянул на меня, затем на кормящего, осторожно обхватил его запястье ладонью, но не причиняя боли. Осторожно он запустил клыки в юную плоть, и юноша тихо пискнул, крепко зажмурившись. Да, было больновато, наверняка, вампирский афродизиак ещё долго будет бродить по его телу. Виктор сделал несколько больших глотков и медленно отпрянул, чтобы затем улыбнуться окровавленными губами и хрипло поблагодарить юношу. Тот торопливо пережал собственную руку, чтобы не дать драгоценной крови выливаться зазря. Он кокетливо улыбнулся, поклонился и выплыл прочь.
– Не больше раза в три дня, – негромко и виновато произнёс я, наблюдая за мукой, отразившейся на лице Виктора. – Прости, дорогой. Иначе нельзя. Я и так потратил несколько лет, чтобы добиться подчинения этому правилу.
– Смотрю, ты многого достиг, – задумчиво улыбнулся Виктор, уже с расслабленным удовольствием принимаясь ковыряться в салате.
– Это было не просто, – я про себя скривился, но продолжил улыбаться брату. – Ещё многое предстоит сделать. Например,..
– Льюис, не за едой. – Аэлирн посмотрел на меня угрожающе и с предупреждением, и я прикусил язык.
Иногда меня в самом деле заносило, я забывался и начинал говорить о делах Императора. Мой муж, конечно, был канцлером, однако же я позволял ему отдыхать и не принимать участие в этой стороне моей жизни, если он того не желал. Порой, правда, приходилось обращаться за его помощью и напоминать о том, что он, всё-таки, мой первый помощник. Я мог бы распинаться о новых идеях вечно – столь сильно меня заботило то, что происходит в Империи. Далеко не всё было идеально, порой приходилось сталкиваться с разного рода неприятностями и, стиснув зубы, быть жестоким. Я так безумно желал показать Виктору, что он под моей защитой, что я готов отдать ради него всё, что невольно не подумал о том, что ему может быть неинтересно. Вампир едва заметно улыбнулся и погладил меня по руке, в которой я до побеления пальцев сжимал бокал:
– Всё хорошо.
Гора свалилась с моих плеч, и я осторожно улыбнулся ему в ответ. Как же мне было приятно смотреть на него и видеть жизнь в его глазах, в каждом его жесте и вздохе. Как упоительно было слышать его голос, чувствовать его тепло и ощущать, как радостно трепещет в его груди сердце! Первый год я бдил над его постелью, силясь вернуть его душу, я звал до хрипа и не мог думать ни о чём другом кроме него самого. Когда мне приходилось отрываться на политику, я чувствовал себя особенно несчастным и разбитым. Долгие часы, проведённые рядом с ним, бесстрастным и безразличным, выжимали из меня все соки, и сил порой не хватало даже на то, чтобы добраться до своих апартаментов, и я засыпал в кресле возле его кровати, держа его ладонь в своих руках.
– Ты думаешь о том, чему больше нет места в нашей жизни, – внезапно произнёс вампир, заглядывая мне в глаза. – Перестань.
– Прости, я всё ещё не могу поверить в то, что это не сон и ты не растаешь дымкой через пару секунд. – Протянув руку, я коснулся его щеки, огладил шею, приласкав, и мужчина блаженно зажмурился.
– Он хочет сказать, что ужасно соскучился и истосковался, – ухмыльнулся Аэлирн, который уже расправился с завтраком и
Я смутился, а Виктор тихо рассмеялся, подался ко мне и весьма осторожно поцеловал в лоб, отчего я замер на несколько мгновений. Качнув головой, я улыбнулся ему в ответ и кинул едкий взгляд в сторону Павшего, на что он ухмыльнулся и вновь поиграл бровями. Дальше завтрак продолжался в молчании, и это было несколько непривычно и странно, и я начинал постепенно приходить в себя, осознавая, что теперь-то всё в порядке.
Однако же, долг звал – об этом мне напомнил скользнувший на балкон слуга. На Виктора он поглядел изумлённо и радостно, но ничего не сказал, понимая, что лучше не будет выказывать своего восхищения.
– Ваше Величество, наместник Завиль дель Амал и наместник Годвир прибыли и уже ожидают вас в Зале переговоров. – Негромко, боясь вызвать мой гнев, произнёс он.
Я кивнул и отпустил его, а затем обернулся к мужьям.
– Я должен идти, – негромко вздохнул я, погладив их по очереди по щеке и невольно начав улыбаться. – Аэлирн, доверяю тебе Виктора. Виктор, доверяю тебе Аэлирна.
Вампир с важным видом отсалютовал, а затем придвинулся ближе к Павшему, крепко его обнимая и принимаясь что-то негромко говорить ему на ухо. Вернувшись в апартаменты, я оделся, принял долженствующий вид и с неохотой надел венец. С тех пор, как я получил благословение Куарта, прошло много времени, но я всё ещё не чувствовал особого дискомфорта от близости с серебром.
В Зале переговоров было оживлённо. Впрочем, залом это называлось сильно приблизительно. Это был мой рабочий кабинет, где я принимал посланников, наместников и иных не менее важных гостей. Чаще всего я здесь правил в гордом одиночестве, зарываясь носом в бумаги, и даже радовался, когда меня кто-то навещал, даже если то был какой-нибудь жестоко обделённый и никем не понятый лорд. Во времена дикой скуки это помогало не сойти с ума от бесконечных документов. Стены и пол были обиты тёмным деревом, и порой здесь стоял приятный терпкий запах древесины. Мягкий ковёр был предметом многих нежных и весьма любопытных воспоминаний, связанных с Аэлирном. Возле стола Валенсио и Годвир охотно обменивались новостями. Кажется, их даже можно было бы назвать друзьями, но я не намекал им о том ни сном, ни духом. Лаирендил двинулся мне навстречу, улыбаясь от уха до уха. Дракон расцвёл, кажется, теперь даже едва заметно сиял, но мало кто мог заметить подобное. Брак с Валенсио пошёл им обоим на пользу, и мне было радостно смотреть на то, как цветёт их осторожная, доверительная любовь. Впрочем, свести их вместе оказалось не так уж-то и просто. И мне пришлось заручиться поддержкой Аэлирна и ещё нескольких сведущих в подобных делах людей. После нескольких месяцев мучений и танцев с бубнами нам всё же удалось отправить их на совместную прогулку. Но, судя по тому, что они пропали едва не на неделю, всё у них было хорошо. Валенсио охотно принял под своё воспитание сына Лаирендила, и старался не разглашать их тайну. Чёрт знает, что бы произошло, если бы кто-то с нечистыми намерениями узнал, что один из приближённых Императора – дракон.
– Рад тебя видеть, Лаир, – кивнул я, охотно обняв рыжего, похлопав его по плечу. – Как там твой парнишка в Академии? Скоро я уже его назову рыцарем?
– Куда там. Этот оболтус увлёкся музыкой и теперь пишет любовные баллады леди Линиир. – Добродушно проворчал дракон, покачав головой.
– Фреана?! Да она мне в бабушки годится! – я изумлённо потряс головой. – Надеюсь, он быстро это поймёт и передумает.
– Как я тебя понимаю, Эмиэр, – рассмеялся он, направляясь со мной к наместникам. – Но ничего, он успокоил меня тем, что ему просто нравится её выводить из себя. Говорит, что это позволяет ему выучить много новых слов.