Камбер Кулдский
Шрифт:
— Нас встретит сам викарий?
— Вполне возможно. Я думаю, ему будет не особенно приятно видеть нас, особенно после того как он услышит наши новости.
Ивейн, осмотрев стены, окружавшие их, почувствовала, что это очень солидное и крепкое сооружение: даже если бы не было охранительного заклинания, ничья магия не могла бы проникнуть через эти огромные камни, скрепленные громадными железными балками. У непрошеного гостя окажется два пути; либо медленно задыхаться здесь, так как сюда не было притока воздуха, либо вернуться обратно тем же путем, каким прибыл сюда.
«Да, —
Давление воздуха и стен становилось все сильнее, и наконец они ощутили еле заметную вибрацию, как будто кто-то снял заклинание с каменной двери. Затем стена бесшумно отошла назад, и путешественники увидели направленные на них острия мечей. Эти мечи были в руках людей в темно-голубых плащах.
Лица их рассмотреть было невозможно, поскольку за их спинами ярко пылали факелы, ослепляя Ивейн и Камбера.
Ивейн подняла руку, защищая глаза от такого яркого света, и пыталась рассмотреть фигуры. Камбер стоял не двигаясь. Он просто закрыл глаза и ждал, когда они привыкнут к свету.
После короткого молчания чей-то голос тихо произнес:
— Это лорд Камбер.
Мечи опустились, и свет факелов стал менее ярким и ослепительным.
Немного погодя Камбер открыл глаза и сделал шаг вперед, держа Ивейн за локоть. Перед ним стоял высокий человек с серебристыми волосами в голубой сутане.
Три рыцаря в голубых плащах, означавших их принадлежность к Ордену михайлинцев, вложили мечи в ножны и, взяв факелы, удалились.
Их предводитель, Элистер Келлен, заметив, что Камбер увидел и узнал его, поклонился лорду-Дерини, правда, не очень приветливо. Он был очень обеспокоен таким поворотом событий, превратившим Камбера из противника в союзника, хотя он очень любил сына Камбера Джорема.
Камбер тоже поклонился, стараясь держаться непринужденно. Он жестом показал в сторону Ивейн.
— Моя дочь Ивейн, о которой я говорил вам, — представил он ее.
Келлен поздоровался с Ивейн кивком головы, на что она ему ответила поклоном, и снова взглянул на Камбера. Глаза его были холодными, как морской лед, тяжелые брови почти сошлись у переносицы.
— Мы не ждали вас сегодня, лорд Камбер. Что-нибудь случилось?
— Боюсь, что нам придется изменить планы, — сказал Камбер. — Могу я говорить свободно?
Он показал глазами на трех михайлинцев, стоявших поодаль.
Рот Келлена вытянулся в тонкую прямую линию.
— Я могу поручиться за них. В чем дело?
— Джорем и Райс через четыре дня будут в убежище вместе с нашим принцем, если все будет хорошо.
— Четыре дня! — воскликнул ошарашенный Келлен. — Но мы же решили, что они приедут за неделю до Рождества!
— Я знаю. Но после этого кое-что случилось. Мой сын Катан мертв. Мы только что похоронили его.
Келлен изумленно уставился на Камбера. Затем он закрыл глаза, покачал головой и перекрестился. Лицо его изменилось, словно он внезапно постарел. Три рыцаря тоже перекрестились и склонили головы.
Наконец Келлен овладел собой и поднял голову.
Он просто сложил руки и заговорил, зная, что никакие слова не смогут успокоить безутешного отца.
— Мне очень жаль, — пробормотал он. — Джорем говорил о своем старшем брате только хорошее, и мне всегда казалось, что я его хорошо знаю, хотя мы никогда не встречались. Как это произошло?
— Мы еще не знаем, — спокойно ответил Камбер.
Ивейн прикусила губу и крепко сжала руку отца, сдерживая слезы.
— Солдаты, которые привезли тело, сказали, что он умер от разрыва сердца во время беседы с Имре во дворце, но в груди его — большая рана от удара мечом или кинжалом. Он, вероятно, умер мгновенно.
Наступила напряженная тишина, а затем последовал вопрос:
— Солдаты знают, кто это сделал?
— Если и знают, то не говорят, — ответил Камбер. — Мне кажется, что Имре нас в чем-то подозревает, в противном случае в моем замке не было бы его солдат. Мне придется завтра объяснять, почему Райс и Джорем уехали ночью. Формально нам не запрещено покидать замок, так что, возможно, мне удастся оправдаться. На самом деле, они уехали в монастырь святого Фоеллана после полудня, но солдаты об этом не знают. Если все удастся, они доберутся до аббатства через две ночи.
Быстрый ум Келлена сразу же ухватил несоответствие во времени, которое отметил Камбер.
— Вы сказали, что солдаты об этом не знают?
— Я прикрыл их отъезд, придав их облик с помощью заклинаний двум нашим верным слугам, — неохотно ответил Камбер. — Когда я возвращусь, я верну им их обличил.
При упоминании о заклинании лицо Келлена застыло, хотя он и был готов к этому признанию. Руки его непроизвольно сжались, словно приготовившись сотворить заклинание, хотя Келлен знал, что все это — дикое суеверие.
— Я не могу одобрить ваших действий, но согласен с их необходимостью, — с трудом выговорил он. — Но не будем обсуждать это. Давайте поговорим о наших делах. Сколько людей вы намереваетесь спрятать в убежище?
— Нас всего десять: восемь человек из семьи и двое слуг, которые участвовали в изменении облика. Если Имре что-либо узнает об этом, то им будет небезопасно оставаться в замке.
— Ясно, — Келлен кивнул. — Когда вас ждать?
— Мы постараемся выждать четыре дня, которые нужны Джорему и Райсу, чтобы доставить Синхила в безопасное место. Если Имре не выступит против нас, то это будет просто; но если он выступит, тогда у нас возникнет множество проблем. Нам придется бежать через свой Портал, ведь у нас не будет иного выхода. Но тогда Имре выставит засады у всех известных выходов во всем королевстве, чтобы захватить нас, А если дело дойдет до этого, то я сомневаюсь, что Джорему и остальным удастся скрыться в безопасном убежище. Они наверняка будут схвачены. Во всяком случае, если не возникнет немедленной опасности для нас, будем выжидать.