Камелот. Осколки легенд
Шрифт:
— Это я стрелял, — выдохнул Ричард и понизил голос: — Но я стрелял в оленя, а не в Бриана.
— Такое случается, милорд, — повторил свои же слова Кристофер.
— Милорд?!
Ричард остановил коня, его лицо исказила гримаса. Крис тоже машинально остановился. Это официальное обращение выдавало обвинительный приговор друга.
— Я говорю тебе, Крис, я стрелял в о-ле-ня! — Ричард постучал кулаком по груди. — Я видел этого оленя так же отчетливо, как тебя. Это был настоящий олень, черт побери! Он даже посмотрел на меня… — Ричард
— Нет-нет! — замотал головой Крис. — Я не думаю, что ты желал этого, даже несмотря на то, что его бы стоило проучить.
— Проучить? — удивился Ричард.
— Я имею в виду тот заговор.
— Бриан был непричастен к нему! — возмущенно произнес Ричард. — То, что его дядя, который даже по крови не является ему родней, пытался устроить мятеж при походе моего отца в Бургию, еще не говорит о том, что мне стоит опасаться Бриана. — Принц огляделся. — Бриан — благороднейший из рыцарей, который не раз защищал в бою и меня, и Эдема, и тебя, кстати, тоже, собственной грудью. Наше счастье, что мы не можем прочувствовать, что значит отвечать за грехи дядьки-мерзавца, который одним поступком бросил тень на весь древнейший и благороднейший род!
Кристофер молчал.
— Я верю Бриану как себе, как тебе, — сказал Ричард.
— Просто хочу, чтобы ты знал, что я с тобой при любых обстоятельствах. — Кристофер положил принцу руку на плечо.
— Черт! — выругался Ричард и ударил коня в бока шпорами. Конь напрягся и рванул галопом.
Принц проскакал мимо повозки с Брианом, который вовсю юродствовал, изображая подстреленную тушу. И даже вечно мрачный Роан улыбался. Улыбка была кривой, как ухмылка, но его прозрачные голубые глаза лучились теплом.
Ричард поехал впереди всех, пытаясь пережить навалившееся на него чувство вины, и молил сейчас об одном: пусть завтра Бриан будет среди тех избранных, кому суждено сопровождать его на пути в Камелот.
Глава 8
К счастью, рана Бриана оказалась действительно не слишком серьезной, но, несмотря на это, принц настоял, чтобы рыцаря осмотрел придворный врач — лучший в королевстве. К тому же он сам присутствовал на осмотре, чтобы лично убедиться в том, что помимо досадного неудобства рана не несет иной опасности.
— Повезло, что кость не задета, — сказал врач, осматривая руку Бриана. — Но в мышце сидит глубоко. Вам придется потерпеть, сударь, — обратился он к Бриану. — У этой стрелы утяжеленный наконечник, который даже латы пробивает, так что вошел хорошо.
Бриан, морщась от боли, покивал.
— Что за мода пошла — охотиться с боевыми стрелами! Хорошо еще, вы ходите на оленя, а не на зайца. Иначе с охоты возвращались бы с одними уцелевшими ушами! — сокрушался эскулап, не зная, к своему счастью, что поносит сейчас самого принца.
Ричард терпеливо внимал ворчанию доктора.
Тот аккуратно вытащил стрелу и наложил Бриану
Справедливости ради стоит отметить, что Ричард пригласил его отобедать не только из чувства вины и желания компенсировать своим вниманием причиненную им боль, но и потому, что ему хотелось понаблюдать за поведением Бриана и понять, отличается оно от прежнего или нет. Стала ли новая реальность распространяться далее, вовлекая новых и новых людей помимо Ричарда? Саймон и Тиан его уже успели удивить, став живыми участниками выдуманной им истории. Или это было всего лишь совпадение?
Несмотря на сомнения, у принца создавалось впечатление, что он стал видеть своих друзей немного по-иному. Как и обещал Мессилиот. Отец, повествуя ему о Камелоте, сказал, что с того момента все изменится, и был прав. Ричард еще не до конца осознавал это, но чувствовал, что какая-то высшая сила пишет сейчас его судьбу в Великой Книге, а все, что с ним случилось прежде, уходит в прошлое вместе с раскаленными письменами на Столпе Бытия…
Появившись в обеденной зале Виздомов, Бриан выглядел веселым и вполне здоровым.
— Бриан! — Вильгельм одобрительно поднял руку и по-отечески улыбнулся. — Присаживайся, будь нашим гостем, и надеюсь, что твоя рана быстро заживет, а трапеза, как и наша компания, порадуют тебя и немного развлекут.
— Это огромная честь для меня, сир, — рыцарь поклонился. — Я готов еще неоднократно выступить мишенью на охоте, чтобы удостоиться подобной награды. — Он подарил более чем теплый взгляд Лидии — старшей из двух сестер Ричарда.
Щеки Лидии вспыхнули. Принц заметил это.
— Такое может случиться, если ты, мой друг, сам забудешь, в каких лесах тебе охотиться на свою добычу, — ревниво съязвил Ричард.
— Только с вашего разрешения, милорд, — достойно ответил Бриан, и темные локоны вновь скрыли его лицо, когда он поклонился.
Ричард улыбнулся.
Началась трапеза. В зале засуетилось множество слуг, которые то и дело наполняли бокалы и приносили причудливо украшенные блюда. Рядом со столом вились две рыжие борзые — любимицы Эдема, бегая на длинных тонких лапах вокруг стола и тычась острыми мордами в колени сидящих в надежде выпросить кусочек.
— А где Эдем? — заметив собак, спросил Бриан.
Повисла тишина. Ричард скользнул взглядом по отцу, который как ни в чем не бывало резал ножом бедро куропатки, словно Бриан спросил, солнечная ли сегодня погода. Потом безмолвно посмотрел на мать. Леди Тесса ответила более чем спокойным взглядом, взяла с блюда виноградину, положила в рот и стала не спеша пережевывать.
Ричарду в который раз за этот день показалось, что он сходит с ума. Он понимал, что правды не знает, а врать попросту опасается, потому что его ложь может оказаться правдой, которая априори не может ею быть.