Камень ацтеков
Шрифт:
— Что за черт! Не смей заговаривать мне зубы — я не чувствую ничего.
— У тебя тяжелеют руки. Знаешь почему? Ты устал. Ты чертовски устал, бедняга, — тебе голову напекло.
Нортон на короткий миг прекратил размахивать саблей, потом ударил с силой отчаяния, но движения его выглядели менее уверенными, чем раньше.
— Ничего, ты ранен, а я цел. Я тебя сделаю.
— Нет.
Матрос крутнулся, снова попытался достать уходящего врага и очутился лицом к солнцу. Едва слышный звон крови в висках усилился, на миг Нортону показалось, что совсем рядом ревет под ударами урагана океанский прибой, потом звуки
Нортон понял, что не видит противника. Неужели Баррет уже убит? Матрос остановился, опустил саблю и провел ладонью по лбу, вытирая пот. Это плохо удалось, едкая пелена упрямо заслоняла зрение, свет словно бы потускнел, но при этом сделался злее, горячее.
— Что такое со мною творится?
Ответа он не дождался.
Нортон еще успел непонятно зачем посмотреть на небо, прежде чем ощутить острую боль в груди. Он опустил взгляд и увидел торчащую из собственной груди саблю Баррета. Через миг острие коснулось сердца, пробило его насквозь и вышло со стороны спины. Баррет тут же выдернул клинок. Нортон молча рухнул лицом вниз на истоптанный песок.
Целую минуту пираты молчали.
— Ура капитану-победителю! — вдруг радостно загорланил Джо.
Хриплые голоса пиратов нестройно подхватили крик.
— Черти не проигрывают дуэлей. Он прямо-таки заворожил несчастного. Недаром, видно, на Архипелаге сплетничают о странностях Баррета, — мрачно шепнул приятелю Смок.
Нортон лежал неподвижно.
— Что там?
Флегматичный Кормик подошел вплотную и склонился над побежденным.
— Солнечный удар и к тому же сквозная рана в грудь. Ларри уже готов, и если остынет не скоро, то только дьявольская жара тому причиной. Как будем хоронить его, капитан?
Баррет сполоснул саблю в воде, вытер остатки юшки о сапог, оторвал от рубахи кружевную манжету и приложил ее к задетому плечу.
— Земля острова чертовски твердая. Будем считать, что Нортон умер в рейсе, и устроим морские похороны. Эй, Винд, Смок! Вернитесь на борт, возьмите там иглы и парусину для савана… Хотя нет. Возьмите лучше старый мешок из-под муки, веревку и ядро для ног вместо груза.
— А как же заупокойная служба?
— Английский молитвенник храброго дока Кида истрепался в бою… А трофейный испанский, конечно, не годится.
Смок и Винд перестали переталкиваться и напустили на себя самый серьезный вид.
Матросы, которые пресытились зрелищем схватки, уже разбредались кто куда по пляжу. Кое-кто уже сгребал сухие ветки, чтобы запалить костер.
— Эй, ребята! А тут прячется чужой шпион! — завопил самый наблюдательный.
Кусты сильно трещали — ясно слышно было, как застигнутый на месте человек пытается удрать.
— Держи, лови!
Десяток добровольцев-загонщиков уже ломились через кусты. Беглец удирал отчаянно, его узкая спина мелькала среди зелени, он оказался легче и проворнее пиратов, кроме того, не провел в море многих дней и поэтому тверже стоял на ногах. Расстояние постепенно увеличивалось. Винд на бегу прицелился из пистолета Лоренса Нортона и выстрелил; видимо, пуля пошла куда-то не туда, потому что беглец даже не пошатнулся, зато с толстой ветви камнем свалился убитый попугай.
— Мазила.
Исход
— Верткий попался мерзавец.
Пленника выволокли на открытое пространство.
— Это не черт, — разочарованно заявил Кормик. — Ставлю свою долю в несуществующих сокровищах ацтеков против фальшивой игральной кости покойного Нортона, что перед нами не кто иной, как порядочный человек.
— С чего ты взял?
— А вы посмотрите на этот бледный вид.
— Приличный человек на Скаллшорз? Ты, Кормик, должно быть, рехнулся.
— А кто он тогда такой?
— Скорее уж агент испанцев из тех скользких мошенников, по которым плачет веревка.
Схваченный закашлялся и, кое-как проглотив застрявший в горле комок, ответил с заметным французским акцентом:
— Простите, капитан, не знаю вашего имени…
— Я Баррет!
— Простите, капитан Баррет, но я вовсе не тот, за кого вы меня приняли. Я доктор Ролан Брасье, брат Галиена Брасье [1] с острова Телль Керрат. Прибыл сюда из Франции ради научных изысканий, относящихся к птицам южных морей, к вечеру через четыре дня меня заберет судно с Мартиники.
1
Персонаж «Проклятья дальних морей»
— Мне не нравится его странный вид, — грубо вмешался Кормик. — Такая узкая физиономия напоминает мне жуликоватую рожу одного знакомого адвоката.
— Это еще не причина отправить человека на рею.
Брасье очень заметно дрогнул, осознав до конца, в какой компании он очутился.
— Повесить его на дереве, капитан? — попросту спросил Смок.
В этот час на капитана Питера накатил один из тех приступов упрямства, которыми порой перемежались у него периоды депрессии.
— Я еще подумаю. Нужно все соизмерить, — отрезал он.
— Не убивайте меня, капитан! — взвыл отчаявшийся Брасье. — В конце концов, если вам нужны денежные средства, я готов написать письмо к лондонскому банкиру Саммеру, моему британскому другу.
— К Саммеру? — равнодушно повторил Баррет, и только наблюдательный Джо Малек заметил острый отблеск интереса в зрачках капитана. — Твой толстосум слишком далеко, да и у наших парней нет особого желания немедленно переплывать Атлантику. Тут, на Архипелаге, ты, Ролан, стоишь совсем немного.
— Но я же не сделал вам ничего плохого!
— Ты попался на нашем пути не вовремя, и этого уже хватит… Эй, ребята, все помнят, как погиб лейтенант Фредди?
— Конечно! Сломанная бизань упала ему поперек живота. Когда бой с тем «испанцем» закончился, бедняга уже испустил дух… и кишки у него тоже выпали.
— Отлично! То есть я хотел сказать, что мне жаль старого товарища, но сожалением делу не поможешь. Кормик… Ты хорошо показал себя в деле и отныне будешь лейтенантом. Можешь занять каюту покойного. Фред преставился, а Нортон пошел прямиком в ад, и нам понадобится двое новых матросов. Ты, Джо, больше не юнга — считай, что я повышаю тебя в звании до матроса…