Камень Апокалипсиса

Эрли Пит

— Кто может запретить взносы от сочувствующих сторонников?!

Пибоди указал на Колдуэлла молотком.

— Я уже велел вам помалкивать. Если желаете выразить протест, можете сделать это перед репортерами после окончания слушаний. А сейчас сядьте! В последний раз говорю!

Колдуэлл осмотрелся кругом и задержал взгляд на Ван-ден-Вендере и Мелиссе. Оба тут же отвернулись. Генпрокурор медленно сел на место.

Пибоди вновь напрямую обратился к свидетелю:

— Господин губернатор, есть ли у вас доказательства, могущие подтвердить сделанные вами обвинения?

— Да, ваша честь! — Андерсон кивнул одному из сотрудников,

стоявшему у задней стенки зала, тот прошел вперед и вручил мисс Алисе папку толщиной пальца в четыре. Секретарша, в свою очередь, передала ее судье. Пибоди принялся листать документы. — Господин судья, — от себя добавил губернатор, — у вас в руках закрытый отчет, составленный управлением полиции и налоговой комиссией штата. В нем находится подтверждение моих слов.

— Ваша честь! — поднялась Делани. — Позвольте несколько коротких вопросов свидетелю.

— Прошу, — отозвался Пибоди, не отрывая глаз от документов.

— Было ли обнаружено в ходе следствия, что хотя бы часть украденных денег попала к моему подзащитному?

— Судья Эван Спенсер не получил ни цента из похищенных средств, — твердо заявил Андерсон. — Более того, он не получил от них ни малейшей выгоды, ни прямым, ни косвенным путем.

— С какого дня семейство Ван-ден-Вендеров начало выделять деньги на кампании Тейлора Колдуэлла?

— Протестую!

— Протест отклонен! — рявкнул Пибоди.

— Свой первый значительный взнос генпрокурор Колдуэлл получил в тот же самый день, когда подписал обвинительное заключение в адрес вашего подзащитного! — ответил губернатор.

Этого оказалось достаточно. Пибоди объявил, что снимает со Спенсера все уголовные обвинения.

Эван потянулся к Делани и крепко ее обнял.

— Получилось! — воскликнул он. — Молодец! Ты опять спасла меня!

— Не забудь про Трейси Шугарман, — посоветовала та. — Без расписки нас бы утопили!

Заметив, что за ними наблюдает Мелисса, она еще раз обняла Спенсера и нежно расцеловала. Оглянувшись через минуту, Делани увидела, что Ван-ден-Вендеры пытаются улизнуть из судебного зала, но их не пускают репортеры.

Спенсер глазами поискал Грассо. Священник по-прежнему сидел на своем месте, не в состоянии даже подняться из-за бурлившей кругом толпы. Спенсер решил пробиться к нему сам.

— Спасибо, что пришли! — сказал он. — И спасибо за кашель! Всякий раз очень кстати!

— Аллергия, наверное, — пожал плечами Грассо. — Да, похоже, у меня появилась аллергия на ложь.

Он помолчал секунду и спросил:

— А камень? Он по-прежнему у вас?

— Конечно, хотя уже ненадолго. Я наконец-то понял, кто в нем нуждается.

Две недели спустя Эван Спенсер сидел на бордюрном камне и, поджидая Делани, читал «Шарлоттсвилльские куранты». Первую полосу газета отвела под новости о Тейлоре Колдуэлле, который выпал из предвыборной гонки. Кое-кто из аналитиков предсказывал скорый конец всей его политической карьере. На одной из внутренних страниц Спенсер нашел заметку про Августа Шестого. Как выяснилось, его попросили из совета директоров «Ван-ден-Вендера и Уайта», причем специально созванное Большое жюри сейчас разбиралось с его прошлым. В последних строчках статьи отмечалось, что «Бойд и К°» заключили с Эваном Спенсером мировое соглашение по поводу шестидесятимиллионного иска. Хотя со Спенсера и сняли все обвинения в непосредственном хищении, он все равно когда-то

являлся ответственным исполнителем по делу о наследстве Вортингтонов, а потому должен был принимать все меры для защиты активов. На заглаживание этой ошибки у него ушли почти все накопленные деньги.

Он закрыл газету. Все, слава Богу, кончилось. Тут в голову пришла мысль, насколько круто изменилась его жизнь. Едва ли с год назад он был женат, богат, числился одним из наиболее видных и преуспевающих жителей Шарлоттсвиля. Предвкушал кресло в Коллегии Верховного суда штата. А сейчас сидит на бордюрном камне возле дома, где снимал крошечную квартирку, и все его пожитки умещаются в одном-единственном чемодане, стоящем между ног. Он уже не работает судьей, почти не имеет денег, и все его клубные друзья отвернули нос. И тем не менее его это совсем не беспокоит. Если на то пошло, он чувствует себя свободным.

Любит ли он Патти Делани? Трудно сказать. К примеру, в свое время он горячо любил Мелиссу, или как минимум ему так казалось. Брак же обернулся подлинным кошмаром. Как теперь он может быть уверен, что личные чувства к Делани не приведут к очередной эмоциональной катастрофе? Да, она возбуждала его как женщина, отличалась изрядным умом и живым характером. С ней было интересно, весело. С другой стороны, когда-то похожие чувства он испытывал и в отношении Мелиссы… А может, нет? Он быстро составил сравнительные характеристики обеих женщин и обнаружил между ними целую пропасть. Делани не была поглощена лишь собственной персоной и не отличалась эгоистичностью. Да-да, она и есть та женщина, которая способна любить в ответ так же крепко. А самое главное, любить Спенсера сильнее самой себя.

С другой стороны, какие у него есть гарантии, что через месяц, год, два года или даже более долгий срок они по-прежнему будут счастливы вместе? Нет таких гарантий! И это совершенно понятно. В любви гарантий нет. Как и религия, она требует веры…

Тут наконец-то раздался скрип старенького «сааба», выехавшего из-за угла дома. К машине Делани прицепила крошечный арендованный трейлер, к крыше которого бечевкой привязала дамский велосипед и какие-то картонки. Спенсер открыл пассажирскую дверь и попытался просунуть свой чемоданчик на заднее сиденье. Увы, все свободное место занимали пожитки Делани.

— Извини, — сказала она. — Наверное, лампы можно бы и выбросить…

Он взял с заднего сиденья пару настольных ламп. Основания были отлиты, видимо, из гипса и раскрашены под океанскую волну. Штанги под абажуры выполнены в форме игриво выпрыгивающих дельфинов, в чьи пасти ввинчены лампочки. Спенсер даже растерялся перед уродливостью этих вещиц. Он выставил их прямо на тротуар, однако чемодан по-прежнему отказывался влезать. Пришлось извлечь раскрашенную фотографию белого пуделя в дешевой пластиковой рамке коричневого цвета. Пудель очутился рядом с лампами, чемодан получил пинок ногой и изъявил готовность наконец влезть на место. Спенсер устроился на пассажирском сиденье, потянулся поцеловать Делани и тут-то разглядел ее целиком. Сегодня на ней была надета… майка не майка, а какая-то оранжевая тряпочка, выставляющая напоказ бьющий по глазам неоново-оранжевый лифчик. В той же цветовой гамме были выполнены ее пляжные сандалии и штаны-«капри». В рыжих волосах — оранжевая ленточка, а вместо банта — пластиковый апельсин. В жизни Спенсер не видел столько оранжево-апельсиновых мотивов на одном человеке.