Камень без меча

Шушпанов Аркадий Николаевич

Те, кто осадил Камелот на суше, потеряли цель и оставались не у дел. Впрочем, наверняка им тоже приходилось сейчас драться с муравьями или кем-то посерьезнее.

А Камелот превратился в летающий остров, как Брандей.

Теперь Артур на равных участвовал в воздушном бою. Грянули замковые батареи – поклонник технического прогресса, лорд Камелота не преминул вооружить свое укрепление пушками. Не пренебрег он и катапультами – те посылали в идущих на штурм снаряды, щедро начиненные заклинаниями.

Артиллерией командовал

опытный сэр Лайонел. Двигался он уже с трудом, правую руку мог носить только на перевязи, а ногу – подволакивать, но для воздушной эскадры он был не менее опасным противником, чем управлявший лучами с башен Артур.

Летательные аппараты подрывались один за другим, но упорно шли к открытым площадкам замка. Артур мог бы окружить свою, теперь уже парящую в воздухе цитадель, непроницаемой магической завесой, используя силы Хаоса. Но ему нужен был Экскалибур, а принести меч могли только извне.

Над замком стаями вновь поднялись главопасти. Сейчас они на лету глотали пушечные ядра с пороховыми зарядами и зажженными фитилями, но не брезговали и мелкими летательными машинами. В холодном мире, куда эти летуны отправляли проглоченное, явно стало немного теплее.

Дорогой ценой участники штурма все-таки достигли цели.

Десант спрыгивал на парашютах и стрекочущих крылатых ранцах. Прежде, чем главопасти опомнились, атакующие уже были на стенах и во внутреннем дворе Камелота.

Им навстречу бежали сухопутные муравьи. Открытые замковые сады-оранжереи обернулись смертельно опасными джунглями с ловушками на каждом шагу. Теперь воины Мэтра остались без огня митральез, а ружья и пистоли нужно было перезаряжать. Муравьи же времени на это давать не соглашались. Закипела рукопашная, где преимущество было никак не на стороне двуногих.

«Стрекозы» реяли над Камелотом и обстреливали башни. Летчик одной «стрекозы» пустил свою машину на таран и вывел из строя второй по значимости кристалл-лучебой на шпиле, а сам приземлился на стену, выпустив за спиной механические крылья.

– В трюм, – приказал оруженосцу Ланселот.

Санчо съехал вниз по вертикальному трапу, как настоящий матрос, и еле успел отпрыгнуть в сторону, пропуская рыцаря. На самом дне гондолы имелся прямоугольный люк, какой Санчо, поднимаясь по веревочной лестнице, даже не заметил. Ланселот, отстранив оруженосца, подошел к краю. Далеко-далеко внизу зеленели верхушки леса. У Санчо, честно говоря, в груди опять все замерло. Неужели Ланселот собирался прыгать с каким-нибудь здешним хитрым ранцем?

В трюме потемнело: отверстие в полу закрыл летательный аппарат. Снизу поднялась «стрекоза».

– Быстрее! – рявкнул Мэтр, пилот и единственный пассажир машины.

Ланселот сбросил веревочную лестницу и спустился в гондолу «стрекозы» – не называть же эту крохотную открытую площадку кабиной, – а затем туда, намертво вцепляясь в перекладины, слез оруженосец.

Пол дрожал под ногами. Санчо

ухватился за поручни, и машина пошла вниз, как скоростной лифт. Но вдруг что-то пронеслось мимо еще быстрее и взорвалось в десятке локтей под днищем. «Стрекозу» бросило в сторону и едва не перевернуло.

– Что за… – выругался Ланселот, но не закончил.

– Бомба, – Мэтр выровнял машину.

Крылья шумели так сильно, что их приходилось едва ли не перекрикивать.

Санчо вскинул голову. Ему показалось, в люке, из которого вылезли они с Ланселотом, мелькает лицо. Показалось даже, что он хорошо знает это лицо. Только этого не могло быть.

Потому что Моргана в Камелоте.

Если бы Санчо знал, что Артур засадил ученицу глубоко в келью, то не поверил бы себе еще больше.

Он дернул Ланселота за плечо и указал наверх. Но рыцарь только мотнул головой. Наверно, решил, что бомбу сбросили не нарочно. Чего в суматохе боя не бывает?

Кружа, «стрекоза» летела к замку.

С высоты муравьи походили на обычных, рыжих и черных, а люди – на солдатиков из набора, что вдруг обрели возможность двигаться. Наверняка в развитых магических мирах Великой Сферы водились и такие игрушки. Но «стрекоза» упорно снижалась, и все постепенно обретало истинную величину.

Машина зависла в воздухе и садилась вертикально, точно геликоптер, на площадку внутреннего двора, недалеко от «висячего сада». Навстречу рванулась главопасть, но Мэтр неожиданно метко сразил ее из пистоли.

Ланселот первым спрыгнул на плиты, выпуская из руки Экскалибур. Санчо приземлился на ноги и перекатился через плечо, загасив удар, как учил его рыцарь.

К ним уже мчались шестиногие солдаты Авалона. Ланселот отсек голову ближайшему муравью. Санчо пригнулся: над макушкой пронеслась еще одна пасть. Что с ней стало, он не увидел. Сзади лязгнуло – Мэтр посадил «стрекозу», и та сложила крылья.

Ланселот пинком отбросил еще одного муравья и приготовился зарубить третьего. Санчо тоже выхватил свою короткую плоскую шпагу и отчего-то вспомнил неудачное сражение с бродячими собаками.

– Дайте мне, – сказал Мэтр.

Он вышагнул вперед и раскинул руки в стороны. А затем… Как будто Мэтр запустил перед собой тончайшую невидимую проволоку. Она разрезала пополам все, что поднималось над плитами выше уровня колен. Прошлась до самых зарослей камелотовского сада и даже срезала несколько тонких деревьев.

Санчо подумал: хорошо, что на пути у этой невидимой проволоки оказались только муравьи и ни одного человека.

Рассеченные пополам насекомые продолжали дергать лапами и жвалами, словно не поняли еще, что произошло. Когда Санчо был в плену, Артур говорил ему, что муравьи не чувствуют боли, так же как и главопасти. Во-первых, в бою это не нужно, а во-вторых, сотворивший их Мерлин лишних страданий избегал. Как собственных, так и своих слуг и даже врагов.