Камень Книга седьмая

Минин Станислав

– Я сейчас расплачусь! – довольно-таки жестко прокомментировал услышанное император. – С какого такого момента я перестал внушать подданным трепет и, самое главное, священный ужас? В том числе и Пафнутьеву с Лебедевым?

– Коля… – протянула императрица. – Прекращай. Я с тобой уже сколько лет живу, но до сих пор очень боюсь. Прям до ужаса! Про трепет священный вообще промолчу. А теперь давай уже вернемся к основной теме разговора, дорогой.

Император с досадой крякнул, встал и заходил туда-сюда.

– Так, Александр… – он остановился

и уставился на старшего сына. – Втык Пафнутьеву и Лебедеву оформишь лично и в моем присутствии, хватит дружков покрывать. Коля, – теперь император смотрел на младшего сына, – поучаствуешь в воспитательной беседе вместе с братом, потому как под твоим чутким руководством в Епархии по колдунам тоже практически ничего не нарыли. Вышеперечисленные Александром мероприятия в общем и целом предлагаю принять и добавить еще одно: труп Тагильцева отвести в морг при Бутырке, вызвать туда на опознание патриарха, а потом под конвоем доставить Святослава в Кремль для беседы со мной.

– Отличная идея, – кивнул, потирая руки, Владимир.

Мария Федоровна же, вспомнив свой последний визит в Бутырку, хмыкнула и добавила:

– Дорогой, а если на эту беседу пригласить еще и Алексея, уверена, эффект будет в разы сильнее.

Сначала император явно хотел возмутиться, потом задумался на пару секунд и, наконец, кивнул:

– Действительно, так будет еще лучше, дорогая.

Он собирался сказать что-то еще, но его прервал звонок личного телефона. Взяв сотовый со стола, император глянул на имя вызывавшего абонента и чертыхнулся:

– Сан Саныч, приветствую тебя! Какие погоды во Владивостоке нынче стоят?.. Да не заговариваю я тебе зубы! Все с Алексеем в порядке, а Тагильцев скоропостижно скончался… Да, точно все в порядке… Я тебя позже собирался набирать, когда все обстоятельства прояснятся… Из самолета звонишь?.. Петро тоже вылетел?.. Конечно ждем! До связи.

Телефон прокатился по столу и не упал только потому, что врезался в стойку монитора.

– Про Сашку-то с Петром я и забыл! – раздраженно бросил император и оглядел родичей. – Уже летят в Москву, что, как вы понимаете, не есть хорошо. Как бы советом рода в нашу с Александром честь дело не кончилось… – и перевел подозрительный взгляд на родного брата. – Вова, это ты Сашке с Петькой инфу слил?

Тот начал краснеть и задыхаться от возмущения, но ответить не успел, за него это сделал Александр:

– Прекращай, отец! Дядька-то тут при чем? Ты забыл, что Тайная канцелярия вообще-то подчиняется не только здесь присутствующим? Вот и утекла информация дядьям в Киев и Владивосток, тем более приказа молчать о ЧП внутри канцелярии никто не давал.

– Верно… – кивнул император, подошел к брату и хлопнул того по плечу. – Извини, Вова, нервы…

– Проехали, – только отмахнулся тот. – На меня и племянников, ежели что, можешь смело рассчитывать.

– Спасибо, успокоил. – Император уселся обратно в кресло и устало помассировал лицо руками, после чего тяжело вздохнул. – Продолжим.

Насколько я понимаю, для нас сейчас самое главное – это каким-то образом вытащить принципиально не желающего покидать губу Алексея хотя бы к нему в особняк. Особенно в свете прилета дорогих и любимых братиков. Какие будут предложения? – Молчание было ему ответом. – Хорошо, тогда ничего не остается, кроме как воспользоваться запрещенным приемом.

Император опять встал, подошел к столу и взял брошенный ранее сотовый.

– Мишаня, доброй ночи! Не разбудил?.. Да-да, я тебя тоже люблю, старый! Мишаня, чего звоню, не хочешь ли тряхнуть стариной, вспомнить молодость и заехать на родную гауптвахту?.. Нет, я не шучу. Не забывай, я все еще верховный главнокомандующий, а ты хоть и в отставке, но генерал… Да все в порядке с Лешкой, не переживай! Короче, через полчаса жду тебя в Кремле, время пошло. И размер одежды у тебя какой? Если не ошибаюсь, пятьдесят второй?.. Отлично! Берцы, кстати, захвати. Жду!

В этот раз телефон был аккуратно положен на стопку папок с бумагами и нажата кнопка интеркома:

– Толя, быстренько организуй два комплекта камуфляжа военных полицейских пятьдесят четвертого и пятьдесят второго размеров со знаками различия… подполковника и полковника соответственно, а также машину военной полиции.

– Марка, государь?

– Без разницы.

Тут в разговор вмешался цесаревич:

– Толя, – закричал он со своего места, – еще один комплект пятьдесят второго размера.

– Принято, Александр Николаевич, – ответил адъютант. – Знаки различия?

– Прапорщика.

– И еще один пятьдесят четвертого! – Это был Владимир Николаевич. – Толя, тоже хочу прапорщика! – и пояснил смотревшей на него с улыбкой Марии Федоровне. – Я такое ни за что не пропущу!

* * *

Удовиченко, сидевший на табурете в одной из камер гауптвахты, обреченно смотрел прямо перед собой, стараясь не встречаться взглядом с Пафнутьевым, который изредка поглядывал на него, общаясь при этом с непонятным мужчиной невысокого роста в плаще и кепке. Командир подразделения военной полиции капитан Тетерин сидел рядом с полковником и «грустил» еще больше: до него уже довели информацию о действиях подчиненных.

– Борисыч, а чего ты этого «мухомора» сюда приволок? – довольно-таки развязно поинтересовался «невысокий». – С ним же все и так ясно.

– Что тебе ясно?

– Отправляй его сразу в Бутырку со всей дежурной сменой, там пусть приговора дожидаются.

Тетерин громко сглотнул и завалился на пол.

– Ты чего несешь? – возмутился Пафнутьев. – Я с ним сначала нормально побеседовать хотел! А другие камеры все заняты!

– Да ладно, Борисыч, успеешь еще душу отвести с этим впечатлительным офицериком. – хмыкнул «невысокий». – Но чуть позже… Пока же распорядись, чтобы его убрали отсюда, а то еще очухается не вовремя и обделается от увиденного и услышанного, пахнуть неприятно будет…