Камень с пути уберет обходчик
Шрифт:
– Тань, правда, я не нарочно, это все Архипкин! Вот он у меня теперь получит! – Игорь чуть не плакал от обиды и злости. Мало того, что у него теперь куча неприятностей, так еще и с Танькой разругался.
Надо ли удивляться тому, что на перемене, как только Марья Петровна вышла из класса, он ястребом налетел на Архипкина. Архипкин был крупнее Игоря, но Игорь, пылая местью, быстро скрутил его и стал сдавливать свой «коронный» захват.
В этот момент подошел Коржиков и прикрикнул:
– А ну, кончили быстро! Это не так делается!
Несколько мальчишек развели дерущихся в стороны.
– По-твоему он подло поступил? – спросил Коржиков.
– Подло, он сволочь
– Потом убьешь! – сказал Коржиков.
На математике Игорь все больше кипел от ярости и придумывал, как получше скрутить Архипкина, чтобы он при всех запросил пощады, и чтобы это обязательно слышала Танька. Поэтому он не сразу заметил, как по классу стала передаваться записка. На каждом уроке обычно одновременно путешествовало сразу несколько записок, и в этом не было ничего удивительного. Все записки были зашифрованными, и почитать записку мог только тот, кому она предназначалась. Но сейчас каждый, получив записку, оглядывался на Игоря. Он заподозрил неладное. Наконец, записка попала и ему. Начал читать: «20 16 18 26 10 15 2 21 5 6 20….». Послание, закодированное известным всему классу шифром, сообщало: «Торшин будет драться с Архипкиным».
– Черт! – выругался по себя Игорь. – Этот Коржиков все-таки меня подловил!
***
Торшин снова взял в руки записку. Попробовал прочитать, предполагая простейший шифр. Нет, ничего не получилось.
– Чем я занимаюсь? – подумал он. – Какая-то детская шифрованная записка шестидесятилетней давности. Какое это сейчас имеет значение?
Скорее по привычке все архивировать, чем осмысленно, он положил записку на стекло сканера, чтобы сохранить ее содержимое в компьютере. Затем, уже подумав, запустил программу-дешифратор. Черт ее знает, может быть, получится как-то расшифровать. Текст достаточно длинный, информации для дешифрации достаточно. Ну, какой уж такой хитрый шифр могла придумать десятилетняя девочка? Компьютер, способный расшифровать сообщения из других миров, уж наверное найдет код к детскому шифру.
– …Игорь Павлович, а у меня подруга занимается защитой информации. У нее есть любые программы шифрования. Давайте я ей передам записку, может быть она сумеет ее расшифровать. – Голос Ирины прозвучал за спиной неожиданно. Торшин вздрогнул и убрал записку, смутившись. Ассистентка застала его за нелепым занятием – расшифровкой детской записки, и это было не слишком приятно.
– Ирина Владимировна, а вас не учили в детстве, что нехорошо заглядывать через плечо? – Торшин взглянул на ассистентку испепеляющим взглядом. Это было негуманно. Он давно заметил, что Ирина питает к нему какие-то чувства, несколько большие, чем простое отношение подчиненного к начальнику. Хотя и годится ему не то что в дочери, а во внучки.
На глазах Ирины выступили слезы.
– Как вы можете, Игорь Павлович, я же просто хотела помочь! А в детстве меня всему учили, и про заглядывание через плечо тоже. Правда, я выросла в таком районе, где нехорошо – это получить в глаз. А все остальное – хорошо. Это вы в детстве жили, наверное, среди интеллигентов. Наверное, и не дрались даже никогда! И матом, наверное, ни разу не выругались!
– Ну, ладно, ладно, Ирочка, простите старика. Кстати, в детстве я и дрался, и ругался. И даже один раз ограбил ларек!
– Ну, какой же вы старик, Игорь Павлович! А насчет ларька – это вы, наверное, приврали, никогда не поверю!
– Нет, почему же, в самом деле, ограбил, правда, это случайно получилось! – Торшин засмеялся, вспомнив. – А шифр я все-таки попробую сам расшифровать. Это ведь личное послание. Хотя и было написано больше 50 лет
Глава 4
Игорь последний раз дрался по-настоящему еще будучи в детском саду. В школе он избегал настоящих драк, стараясь заменять их как бы силовой борьбой: ну, свалить на пол, толкнуть, схватить за шею. Сам, правда, иногда крепко получал от сверстников и старших. Но заставить себя ударить кого-то в лицо он не мог. Большинство мальчиков из класса уже участвовало в драках за школой, Игорю же каждый раз удавалось удачно отвертеться, хотя Коржиков не раз пытался втянуть его в такую ситуацию. Сейчас уклониться ни за что не удастся. У Игоря засосало под ложечкой, мышцы одеревенели. Он боялся, что после уроков произойдет ужасное: он позорно струсит. Он посмотрел на Архипкина. Тот тоже был явно ошарашен: оказаться на заднем дворе школы без верного Охапкина, да еще драться по-настоящему, ему тоже не хотелось.
Драки происходили на заднем дворе школы практически ежедневно. Игорь не раз видел, как это происходило, и ему это зрелище крайне не нравилось. Особенно, когда дрались старшеклассники, у которых драки были особенно жестокими.
Урок прошел как во сне. После звонка мальчишки потянулись на задний двор. Игорь и Архипкин, шли, бросая друг на друга злые взгляды и стараясь унять дрожь. Площадка для драк представляла собой клочок разбитого асфальта, рядом на газоне росли хилые деревья. Игоря покоробило от обилия бурых пятен на асфальте, свидетельствовавших о недавнем кровопролитии.
Площадка была занята. В центре стоял младший Хорек, Ванька Хорьков из 3Б – класса, а перед ним, с обреченным видом, высокий парнишка, вероятно из четвертого или пятого класса, на нем был пионерский галстук. Вокруг стояли ученики самого разного возраста, в том числе несколько Хорьков. Парнишка снял галстук, засунул его в карман и снова застыл в ожидании. Ванька-Хорек был щуплым и невысоким, но драться он умел, скорее всего, благодаря постоянной практике. Он сделал вид, что наносит удар в живот, а когда парнишка попытался неуклюже закрыться, неожиданно ударил его в лицо, причем удар был настолько стремительным, что само движение было трудно заметить. Просто голова противника резко откинулась, и он вдруг захлюпал носом. Хорек повторил удар, после чего отошел и вытер испачканную кровью руку об траву. После экзекуции никто расходиться не стал, видя, что будет еще драка.
Теперь была очередь Игоря с Архипкиным. Они встали напротив друг друга, не решаясь сделать первый удар.
– Ну, че стоите, давайте! – скомандовал Коржиков.
Игорь плохо представлял, как он сейчас будет бить Архипкина по лицу, сердце его бешено колотилось. Как-то надо было начинать. Сняв пионерский галстук и засунув его в карман, он подошел к Архипкину и толкнул его в плечо, тот ответил тем же. Игорь по привычке схватил Архипкина за шею и стал вяло стискивать захват.
– Ну-у-у, это ерунда! – разочарованно загудели зрители, – надо драться, а не бороться!
Игорь с силой оттолкнул Архипкина, и, наконец, стукнул его в грудь. Архипкин, размахивая руками, как мельница, пошел на Игоря. Игорь закрывался руками и отступал, но все-таки пропустил сильный удар по уху. В голове зазвенело, ухо сразу загорелось и стало саднить из-за содранной до крови кожи. Но зато теперь Игорь по-настоящему разозлился, ноги и руки ожили, появилось желание поточнее ударить. Он вспомнил, чему его учил Серый: крепко сжал кулаки, встал в стойку, попрыгал с ноги на ногу и ударил «двойку» в голову. Получилось неожиданно точно и сильно. Архипкин дернулся и встал как вкопанный, схватившись руками за нос.