Камень Света
Шрифт:
– Что же сказал Морской народ? – спросил Мэрэм. – Упоминали они камень Света?
Он посмотрел на берег и на раковины, разбросанные на крутой черной скале, потом на плавник, на утесы, и его лицо осветилось надеждой.
– Нет, они ничего не знают о камне Света. Не знают даже о самом его существовании.
– Я и сам с трудом верю в его существование. С другой стороны, раз они знают о твоем джелстеи, почему бы им не знать о камне Света?
– Ты мыслишь как человек. Морской народ мыслит иначе.
– Они в состоянии нам помочь или нет?
– Слишком легко сдаешься, –
– Других дельфинов?
– Не знаю. Их называли Старейшими.
Мы всматривались туда, где ленивыми кругами плавали дельфины. Солнце почти исчезло за линией горизонта, и голубизна покинула море, словно ее что-то высосало.
В сумеречном море ждали дельфины. Ждали и мы, стоя на обдуваемом ветром берегу и заглядывая за край мира. Первые вечерние звезды загорались на необъятном черно-синем небе и струили серебряные лучи на беспокойные воды. А из глубин холодного океана поднимались огромные серые тени… Шесть китов неожиданно вышли на поверхность воды, взметнув фонтаны брызг.
Некоторое время они переговаривались друг с другом долгими жалобными песнями, которые больше напоминали стоны, чем музыку. Их громкие голоса, казалось, заставили утихнуть весь мир. Потом, когда Лильяна приложила синий джелстеи к голове, они затихли тоже. Звезды заполнили небосвод и медленно кружились над сияющим морем.
В этот раз Лильяна долго не открывала глаз и стояла почти без движения на усеянном раковинами берегу. Если бы не слабое движение ее груди, можно было бы подумать, что она превратилась в камень.
– Мастер Йувейн, что нам делать? – тихо спросил Мэрэм.
– Делать? Что тут делать? Только ждать, – вздохнул мастер Йувейн. – Боюсь, что блестеи – опасные камни. Знание о том, как их использовать, давно утеряно.
Атару это не успокоило. Она подошла к Лильяне и отбросила развеваемые ветром волосы с ее лица.
– Нельзя ее так оставлять. Лошади – те могут стоять всю ночь, а женщина – нет. Вэль, ты мне поможешь?
Я боялся нарушить сосредоточенность Лильяны, однако в конце концов вместе с Атарой и Мэрэмом усадил ее у большого камня лицом к морю. Атара присоединилась к ней на песке. Она сидела, держа Лильяну за свободную руку, тогда как та продолжала плотно прижимать джелстеи к голове.
– Теперь будем ждать, – сказала Атара, вглядываясь в залитую звездным светом сферу мира.
И мы ждали. Сначала никто из нас не думал, что Лильяна просидит здесь всю ночь, и мы ловили любой знак, что она собирается открыть глаза или что киты устанут и уплывут. Но когда желтый месяц поднялся на востоке, Мэрэм развел костер из плавника, который насобирал неподалеку, а мастер Йувейн приготовил ужин из печеных моллюсков и горячих лепешек.
Кейн и Альфандерри помыли тарелки у кромки воды, наступила полночь, а Лильяна все не двигалась.
– Я боюсь за нее, – сказал Мэрэм, когда костер начал гаснуть, бросая трепещущие отблески на неподвижное лицо Лильяны. – Ты соприкасался с Морйином во сне, и это чуть не свело тебя с ума. На что же похоже общение с китами?
– Сколько раз повторять, чтобы вы не называли
Он рассказал нам, что Морской народ никогда не воевал с людьми и не мстил им, даже когда люди метали в них гарпуны. Напротив, киты и дельфины уже многие эпохи спасают потерпевших крушение моряков – выталкивают их на поверхность, чтобы те могли дышать, и доставляют к земле.
– Это правда, – далеким голосом сказал Кейн. – Я сам видел.
Сидя на прохладном песке, я глядел на огромных китов паривших в светящейся толще моря. Как же так получилось, что Морской народ отказался от войн, а люди – нет? Или Галадины послали их со звезд сюда еще до Элахада, Эрйи и похищения камня Света? На что похож разговор с существами, столь верно соблюдающими закон Единого?
Ветер дул над водой, и волны продолжали биться о берег, словно огромное бессмертное сердце. Звезды восходили и спускались во тьму за миром, заставляя меня думать о том, правда ли это отдаленные солнца или же светоносные кристаллы, что возрождаются каждую ночь.
Было уже почти утро, когда Лильяна открыла глаза. Будто прощаясь, киты вновь пропели свои непостижимые песни и ударили по воде огромными хвостами. Потом они вместе с дельфинами нырнули в море и поплыли прочь.
– Ну. – Мастер Йувейн опустился на колени около Лильяны. – Ты поняла их? Что они сказали?
Атара, все еще сидевшая рядом с Лильяной, подняла руку.
– Дай ей минуту, пожалуйста.
Лильяна медленно встала и прошлась вдоль кромки воды, потом повернулась к нам.
– Они сказали мне многое.
Она не смогла припомнить все, что было сказано меж ней и Старейшими за часы диалога. Или, может, не хотела припоминать, ибо любила тайны даже больше, чем радовать всех своей стряпней и заботой. Но она признала, что Морской народ относится к людям с большим подозрением.
– Они сказали, что мы были свободны. Они сказали, что мы были свободны, но не знали об этом. И без этого знания мы не были свободны. Мы выковали цепи – это мое слово – из гарпунов, кораблей, мечей и прочего, а желание править миром сделало нас всех рабами. И думая, что прокляты, мы на самом деле стали таковы. Проклятые люди приносят смерть себе и миру. Что еще хуже, мы забыли о том, кто мы есть на самом деле.
Она замолчала. Океанские волны с неумолчным шумом накатывались на берег.
– Они, наверное, сильно нас ненавидят, – промолвил мастер Йувейн.
– Нет, мой дорогой, как раз напротив. Однажды, в эру Матери, между нашими расами была великая любовь. Они дарили нам свои песни, а мы им – наши. Но в конце той эпохи пришли эрийцы. Их войны разрушили единение. Эрийцы переловили сестер, которые могли читать мысли, потом собрали синие джелстеи и бросили их в море.
Именно эрийцы принесли мечи Трайе – и эру Мечей всему Эа. Они подготовили почву для возвышения Морйина, ненавидевшего Морской народ из-за того, что он не знал, как их заставить служить себе. Красный Дракон первым начал охотиться на китов. Старейшие сказали мне, что это как-то связано с кровью.