Камень Света
Шрифт:
– Попробуем восточное крыло, – сказал Кейн. Мэрэм и Атара, стоявшие рядом с ним под церемониальным алонийским щитом, кивнули. – Надеюсь, твой меч показывает верное направление.
Пока поиски заняли все утро и часть дня. За следующий час мы пересекли центральную секцию, которую также называли большой залой. По сравнению с ней все южное крыло казалось карликовым. От одного вида бессчетных башнеобразных стеллажей с книгами и перекидных мостиков у меня закружилась голова. Я с облегчением вздохнул, когда наконец мы попали в восточное крыло. Один из проходов
В тот миг, когда мы ступили в помещение, хранящее множество редких книг древней поэзии, лезвие меча ощутимо нагрелось. А когда мы прошли через прилегающую комнату, наполненную вазами, чашами, драгоценными блюдами и тому подобным, силюстрия вспыхнула так, что даже Атара и Мэрэм заметили это.
– Он в самом деле здесь, Вэль? Может такое быть?
Я повел мечом с севера на юг. Меч ярче всего горел, когда я указывал на восток, на покрытый трещинами мраморный стеллаж, где на нижней полке стояла золотая чаша. Еще две хрустальные чаши сияли на двух верхних полках, а в центре стеллажа на мраморной подставке располагалась маленькая чаша, выточенная, казалось, из единой огромной жемчужины.
– О Боже! – вскричал Мэрэм. – Боже!
Не в силах себя сдержать – и желая первым наложить руки на камень Света и тем самым, согласно правилам нашего отряда, определить его судьбу, – он кинулся вперед так быстро, как только позволяли толстые ноги. Я испугался, что из-за волнения и жадности мой друг врежется в стеллаж, но он все-таки остановился, протянул руки и взял золотую чашу. Затем, даже не подумав осмотреть находку, с диким огнем в глазах поднял ее над головой.
– Осторожнее! – рявкнул Кейн. – Можешь уронить ее и помять!
– Помять золотой джелстеи?
Атара, глаза которой были острее, чем язык, хорошенько осмотрела золотую чашу в его руках.
– Хмф-ф! Если это истинное золото, тогда кольцо в носу у быка куда ценнее, чем обручальное кольцо моей матери.
Мэрэм, озадаченный ее словами, опустил чашу и недовольно сдвинул брови, заметив то, что теперь было видно всем: чашу во многих местах покрывали пятна и царапины, и она вовсе не была золотой. Как верно заметила Атара, чашу сделали из меди.
– Но зачем выставлять такую обычную вещь? – спросил Мэрэм, смущенный своим легковерием.
– Разве обычную?
Кейн подошел и взял чашу в руки, потом поднял истертую деревянную палочку, лежавшую на полке рядом с тем местом где раньше стояла чаша. Поставив чашу на мозолистую ладонь, он прикоснулся палочкой к ее краю и медленно стал водить по кругу. Медная чаша отозвалась прекрасным чистым звуком, похожим на звук колокольчика.
– Так
– А та, что выглядит как жемчужная?
Не ожидая ответа, Мэрэм снял с постамента жемчужную чашу и попытался извлечь из нее музыку той же палочкой, что и Кейн. Не добившись ничего, кроме скрипа, он поставил ее на место и раздосадовано пробурчал:
– Похоже, что эта годится лишь для услаждения глаз.
Тем не менее меч, поднесенный к ней, начал светиться очень сильно. Мне показалось, что я слышу, как жемчужная чаша тихонько поет; гармоничная музыка напоминала золотой голос Альфандерри.
– Что-то в ней есть. – Я подошел ближе, и Элькэлэдар загудел в моих руках.
Атара взяла переливающуюся чашу.
– Она тяжелая – гораздо тяжелее, чем могла бы быть жемчужина такого размера.
– Ты когда-нибудь видела такую большую жемчужину? – спросил Мэрэм. – Боже, тогда устрица, которая ее произвела, наверное, размером с медведя!
Атара поставила прекрасную чашу на место, вглядываясь в нее с сосредоточенностью, исходившей из источника более глубокого, чем сверкающие синие глаза. Кейн тоже недоверчиво присматривался к находке.
– А не может ли… – начал Мэрэм. Затем помотал головой, словно приходя в себя. – Нет, конечно, нет! Камень Света золотой, а это жемчуг. Золотой джелстеи не должен напоминать жемчужину.
– Может быть, Джелстеи выглядит так, как хочет смотрящий? – предположила Атара.
Тишина заполнила комнату, глубокая, как море.
– Наверняка он, – промолвил я, глядя на яркое серебро Элькэлэдара и вслушиваясь в пение жемчужной чаши. – Но как такое возможно?
Наши сердца дружно забились. Атара глядела на чашу, словно зачарованная ее сиянием.
– Вэль, я вижу его! Он внутри! – прошептала она.
Атара поведала, что жемчужная чаша – лишь оболочка, которой древние покрыли содержимое, как эмалью.
– Но внутри металл. Золото или что-то очень похожее на золото – я уверена.
Глаза Кейна впивали свет чаши, словно черные озера.
– Тогда мы должны вынуть его. Ударь мечом, Вэль.
– А как же насчет второго правила Лорда-Библиотекаря?
Мэрэм утер пот с пылающего лица.
– Мы не должны портить книги, так сказал лорд Грэйам.
– Дух правила в том, что мы ничего не должны здесь портить.
– О, конечно. Но разве сейчас не настало время соблюсти его букву?
– Может, лучше отдадим чашу ему и пусть он сам решит?
Атара, имевшая более ясное представление о том, что верно, а что нет, мотнула головой в сторону предмета спора.
– На месте лорда Сильвашу, чей замок вот-вот падет, хотел бы ты, чтобы тебя беспокоили такими вещами?
– Нет, конечно.
– Так не должны ли мы руководствоваться высшим законом? – Она процитировала из книги мастера Йувейна: – Действуй с оглядкой на остальных, поступай так, как хотел бы, чтобы поступили с тобой.