Камень Света
Шрифт:
Морйин отвернулся от Атары к нам, укрывшимся меж колонн, и указал на Дэя. В речах его сквозила великая горечь.
– Ну, юный Дэйариан, я был милосерден, но теперь тебя ждет крест.
Дэй прижался к Лильяне, все еще сражавшейся с Серыми, и задрожал, обводя глазами комнату, словно загнанный олень.
– И принц Мэрэм Мэршэк. – Морйин посмотрел на моего лучшего друга. – Почему ты присоединился к заговору, для меня остается загадкой.
– Для меня тоже, – пробормотал Мэрэм.
Он дрожал, но, несмотря ни на что, держался храбро.
– Лильяна Эшваран. –
Он присоединил свой ужасный взгляд к взглядам Серых, пытаясь сокрушить ее разум.
– Оставь ее в покое, она всего лишь бедная вдова! – выкрикнул я.
Морйин вдруг улыбнулся мне.
– Ты так думаешь? Перед тобой Материкс Мэйтрише Тэли, самая главная ведьма.
Глаза Лильяна не отрывались от Серых, но по блеснувшему в них огоньку гордости я понял, что Морйин сказал правду.
– Ну, ведьма, неужели ты держала это в тайне от своих спутников?
Кейн, судя по выражению его лица, догадывался об истинном титуле Лильяны. И Атара. Но эти новости совершенно потрясли Мэрэма, мастера Йувейна, Имайру – и меня.
Морйин кивнул клирику по имени Сальмалик:
– Мэйтрише Тэли, понимаешь? Все они отравительницы и убийцы. Если бы не такие, как ты, они давным-давно устлали бы свой путь к власти над Эа трупами.
Польщенный этими словами, лорд Сальмалик преисполнился гордости. Но Морйин приберегал свою милость не только для него. Он прохаживался среди клириков и стражей, тут улыбаясь старому клирику и словно благодаря за долгую службу, там кладя руку на плечо молодому человеку, чтобы выказать ему свою благодарность за то, что тот рискует жизнью ради него, Морйина. Я понял, что лорд Лжи – великий соблазнитель, который демонстрирует свое превосходство и играет на страстях людей с искусством волшебника.
По кивку Морйина предводитель Серых неожиданно отвел взгляд от Лильяны. Она сразу повернулась ко мне.
– Я действительно Материке Мэйтрише Тэли. Наверно, я должна была сказать тебе… мне очень жаль, Вэль.
Лильяна ведь дала мне дюжину ключей к своей сущности. Почему я раньше не понял этого?
– И мы убивали, но лишь когда нас вынуждали к этому.
Изумление мое только возросло. Мэйтрише Тэли, говорят, располагали секретными святилищами и домами почти во всех землях. Если Морйин превосходил силой любого короля, даже короля Киритана, то Лильяна была самой могущественной женщиной Эа.
– Но Морйин лжет, говоря, что мы жаждем власти. Мы хотим лишь возродить Эа и вернуть его на древний путь.
– Ты должна быть поосторожнее с тем, кого называешь лжецом, старая ведьма! – рявкнул на нее Морйин и указал на другое железное кольцо на камне, к которому приковали Атару. – У тебя такой злой язык, что я могу захотеть вырвать его.
Лильяна указала своей фигуркой на Серых.
– Ясно, почему ты говоришь о таких вещах – это единственный способ заставить меня замолчать.
Морйин повернулся к предводителю Серых. Что-то невысказанное промелькнуло между ними, а потом Морйин обратился к нему, словно объясняя эту замену своим
– Скоро ты получишь синий джелстеи ведьмы. И черный камень, что похитили у твоего брата.
Морйин развернулся и посмотрел на Кейна. Их взгляды сомкнулись, как раскаленные докрасна железные кольца, скованные в цепь. Эмоции, яростные и глубокие, будто расплавленный камень вулкана, взорвались в зале. Я не мог сказать, чья ненависть больше, Кейна или Морйина.
– Ты, – сказал ему Морйин. – Как осмелился ты явиться сюда снова?
– Так вот, осмелился.
– И как ты теперь себя зовешь – «Кейн»?
– А как ты теперь зовешь себя – король королей? Ха!
– Мне давно следовало вырвать твой язык! – рявкнул Морйин.
– И ты полагаешь, он не вырастет вновь в десяти тысячах ртов, чтобы сказать правду о том, кто ты есть на самом деле?
– Думай, что говоришь!
– Я говорю, что хочу.
– На короткое время. – Лицо Морйина вспыхнуло яростью, и он указал на железные кольца камня Имайры – Когда тебя прикуют здесь, то кто освободит тебя?
– Спрашивай, – Кейн указал мечом на Морйина, – когда прикуешь меня там.
Морйин так жестко посмотрел на Кейна, что глаза его, казалось, покраснели от полопавшихся сосудов.
– Отдай камень! – потребовал он.
Кейн держал черный джелстеи, который вырезал из лба Серого в Алонии в ночь полнолуния.
– Забери! – рявкнул тот.
Мои старые подозрения насчет Кейна вернулись. Я в тысячный раз подивился его ненависти к Морйину. Похоже, они знали друг друга давным-давно.
Морйин увидел, что я смотрю на Кейна, и обратил свою злобу на меня.
– Ты принял в свою компанию сумасшедшего, валари.
– Не говори так о моих друзьях.
– Кейн твой друг? – глумился Морйин, указывая на Элькэлэдар, сияющий в моей опущенной руке. – Не более твой друг, чем этот меч.
Биение его сердца дало мне знать, что он боится яркого лезвия, словно самой смерти. Похоже, он с трудом мог заставить себя смотреть на него.
– Элькэлэдар, – тихо сказал он. – Как ты его нашел?
– Получил в дар.
Я чувствовал, что сияющее присутствие меча заставляет Морйина вспоминать самые мрачные моменты из темных, давно прошедших эпох, вызывая страшные видения. Я знал, как и он, о том, что было предсказано, что этот меч принесет ему смерть.
– Отдай меч мне, валари! Отдай сейчас же!
Эта неожиданная команда, разорвавшая тишину зала, как гром, оглушила каждый нерв в моем теле. Золотые глаза сотрясли меня, потрясающая сила его воли сокрушила мои кости, почти сломав мою решимость оставить меч себе.
– Отдай его и спаси себя! И спаси своих друзей!
Какая нужда была Морйину в Серых, если его собственный разум и злоба легко могли отравлять других? Когда он отыскал своими глазами мои, ненависть, исходившая от него, объяла меня подобно горящей смоле. Красный Дракон во плоти оказался куда хуже, чем во всех моих иллюзиях и снах. Только решение противостоять ему, усиленное защитой меча, удержало меня от того, чтобы пасть и приползти к его ногам.