Камень во плоти (Бесшабашный) (др. перевод)
Шрифт:
– Он и вполовину не так хорош, как похваляется.
Его брат никогда не говорил таким тоном. Он не любил драк, вообще не любил мериться силами. Даже с братом.
Темная Фея улыбнулась, заметив, как Уилл почти с нежностью положил руку на рукоять сабли. Каменные пальцы.
«Ты мне за это заплатишь, – сквозь боль и бессильную ярость пронеслось в голове. – Твоя сестрица уже и цену назначила».
Про шпиона он, конечно, запамятовал. А тот так и застыл, выпучив от ужаса глаза, когда свет его лампы выхватил из темноты фигуру незнакомца. Недолго думая, Джекоб оглушил его ударом фонаря в висок и даже попридержал оседающее тело, однако бедняга, падая, задел костлявым
– Что там такое? – донесся до него голос феи.
Джекоб задул лампу и затаил дыхание.
Шаги.
Он схватился за пистолет, но тут же опомнился, сообразив, кто именно подходит к стене с той стороны.
Деревянную обшивку Уилл прошиб одним ударом, словно она была из папье-маше, и Джекоб не стал дожидаться, пока братец продерется сквозь пролом. Он кинулся назад, к потайной дверце, услышав на бегу, как фея зовет охрану.
Не беги, Джекоб!
Но ни от кого прежде Джекоб не бежал в таком страхе, как от этого своего преследователя. Уилл наверняка видит в темноте не хуже Лисы. И он вооружен.
Скорее на свет, Джекоб! В темноте он сильнее.
Высадив плечом потайную дверь, сорвав портьеру с жемчугами, он вывалился в зал.
Ослепленный внезапным светом, Уилл прикрыл глаза рукой, и Джекоб, пользуясь случаем, выбил у него саблю.
– Не вздумай поднимать, Уилл!
Он наставил на Уилла пистолет. Брат тем не менее нагнулся. Джекоб попытался выбить саблю ударом ноги, однако на сей раз брат оказался ловчее.
Он же убьет тебя, Джекоб! Стреляй!
Нет, он не может. Все то же лицо, пусть из нефрита.
– Уилл, это же я!
Вместо ответа, Уилл ударил его головой в лицо. Кровь хлынула у Джекоба из носа, и он лишь с грехом пополам успел увернуться от клинка, метившего ему прямо в грудь. Следующим ударом Уилл полоснул его чуть ниже локтя. Он дрался, как настоящий гоил: поборов страх гневом, неумолимо, с холодной головой, расчетливо и точно. «Я слышала, ты разоружил лучшего королевского телохранителя». – «Он и вполовину не так хорош, как похваляется». Еще удар.
Защищайся, Джекоб.
Клинок о клинок, смертоносный металл вместо игрушечных шпаг, которыми они сражались в детстве. Как же давно… Искрится над головами солнце в цветочных плафонах люстры, мелькает под ногами прихотливый узор ковра – вытканные на нем ведьмы кружатся в весеннем танце. Уилл уже задыхался. Впрочем, они оба пыхтели так, что императорских гвардейцев заметили, лишь когда те наставили на них винтовки. Уилл при виде белых мундиров отпрянул назад, а Джекоб по старой привычке попытался даже его заслонить. Но на сей раз брату его помощь не понадобилась. Гоилы тоже были тут как тут. Они выскочили из потайной дверцы. Серые мундиры тут, белые там, а они посередине. Уилл опустил саблю, лишь когда один из гоилов резким голосом отдал ему приказ.
Братья.
– Этот человек пытался проникнуть в королевские покои!
Их командир, ониксовый гоил, изъяснялся на человеческом языке почти без акцента. Уилл, встав с ним рядом, не спускал глаз с Джекоба. Казалось бы, все то же лицо, но сходства с братом в нем не больше, чем между собакой и волком. Джекоб отвернулся. Нет сил на это смотреть.
– Джекоб Бесшабашный. – Он протянул гвардейцам саблю. – Я должен говорить с ее величеством.
Гвардеец, принявший у него оружие, что-то шепнул своему офицеру. Может, в одном из дворцовых коридоров и вправду висит его портрет,
Когда гвардейцы уводили Джекоба, Уилл все еще смотрел ему вслед.
Забудь, что у тебя был брат, Джекоб. Он про тебя уже забыл.
44. Императрица
С тех пор как Джекоб в последний раз удостаивался аудиенции императрицы, много воды утекло. Даже когда он или Ханута доставляли во дворец какую-нибудь диковину, которую разыскивали много лет, принимал их, как правило, один из карликов – расплачивался и поручал новое задание. До личной аудиенции императрица снисходила лишь в том случае, если поручение оказывалось – как это вышло в случае с хрустальным башмачком или скатертью-самобранкой – особенно опасным и было связано с жуткой историей, кровопролитиями и смертельным риском. Короче говоря, Тереза Аустрийская и сама могла бы стать азартной охотницей за сокровищами, не уродись она императорской дочкой.
Когда гвардейцы ввели Джекоба, она сидела за своим бюро. Тяжелый шелк платья был унизан стразами из эльфового стекла и своим золотистым цветом перекликался с розами в вазе. О красоте императрицы слагали легенды, однако война и поражение оставили свой след на ее лице. Складочки на лбу прочертились глубже, тени под глазами легли темнее, а взгляд стал еще чуть холоднее, чем прежде.
Возле окон, откуда открывался впечатляющий вид на городские крыши и башни, а потом и на горы, уже занятые гоилами, стояли трое министров и генерал. Адъютанта, небрежно прислонившегося к бюсту предпоследнего императора, Джекоб узнал, лишь когда тот обернулся. Доннерсмарк. Он сопровождал Джекоба в трех экспедициях, снаряженных по приказу императрицы. Две из них оказались весьма успешными и принесли Джекобу много денег, а Доннерсмарку орден. Они были друзьями, но по глазам Доннерсмарка об этом сейчас невозможно было догадаться. С тех пор как они виделись в последний раз, его белый мундир украсился еще несколькими орденами, а когда он направился к генералу, стало заметно, что он слегка подволакивает левую ногу. Да, по сравнению с войной охота за сокровищами – невинная забава.
– Самовольное проникновение во дворец. Нападение на моих гостей. Один из моих агентов избит до беспамятства.
Императрица отложила авторучку и подозвала к себе пажа-карлика, что стоял неподалеку от бюро. Тот не спускал с Джекоба бдительных глаз, услужливо отодвигая стул. Карлики аустрийских императоров предотвратили больше дюжины покушений на царственных особ, два последних – на ее отца, и Терезу Аустрийскую неизменно окружали по меньшей мере шестеро из них. По слухам, им случалось справляться даже с великанцами.
Сейчас, когда императрица вышла из-за стола, старший из карликов поправил шлейф ее платья. Она все еще стройна, как молоденькая девушка.
– Что все это значит, Джекоб? Разве не поручила я тебе найти для меня волшебные часы? Вместо этого, ты устраиваешь у меня во дворце дуэли с телохранителем моего будущего зятя.
Джекоб склонил голову. Императрица не любит, когда ей смотрят в глаза.
– Он напал, я защищался.
Рука у него все еще в крови. Расписочка от братца.
– Выдайте его, ваше величество, – услужливо подсказал один из министров. – Или, еще лучше, прикажите расстрелять. В знак вашей воли к миру.