Камень Януса

Гриффитс Элла

— Осторожнее, — предупредила она, когда они проходили под аркой. С одного края все еще держались черные и белые плитки. Исчезнут последними, подумала Рут. Единственная оставшаяся связь со старым домом. — Сюда. — Она провела Хеннесси вдоль выступа, но когда они спускались в шурф, священник споткнулся и чуть не упал.

— Вы в порядке?

— Да. — Он тяжело дышал, и Рут решила, что ему лет восемьдесят, а то и больше.

Она показала на груду земли впереди:

— Тело

было зарыто прямо под дверным порогом. Мы его демонтировали, а остальное старались сохранить в нетронутом виде. — Рут взглянула на Хеннесси и поняла, что почему-то оправдывается. — Мы были аккуратны, все делали с большим уважением.

Несколько мгновений губы священника шевелились. Молится? Затем он спросил:

— Так вы сказали, что нашли останки под дверным порогом?

— Да. — Рут не стала объяснять, что скелет лежал в позе зародыша.

— А череп оказался в колодце?

— Там.

— Не возражаете, если я помолюсь?

— Конечно.

Рут отошла. Она и в лучшие времена неловко себя чувствовала в присутствии молящегося на людях человека. А оказаться в траншее рядом с распевающим латинские псалмы и кадящим фимиам священником — это кошмар.

Но молитва Хеннесси оказалась милосердно короткой. Он пробормотал несколько слов и, как могла судить Рут, не на латыни. Достал из кармана маленькую бутылочку и брызнул водой на землю.

— Святая вода, — объяснил он. — Вы не католичка?

— Нет. Мои родители — истинно верующие. А я… так, никакая.

— О, еще какая, Рут Гэллоуэй. — Хеннесси несколько секунд не сводил с нее глаз, и у нее возникло ощущение, что он очень хорошо ее знает, даже лучше, чем она сама себя. Затем он отрывисто добавил: — Я просто уже поджарился. Как насчет чашки кофе?

Нельсон выходил из музея, когда ему позвонила Джуди:

— Я добыла свидетельство о смерти Аннабел Спенс, босс.

— Отлично. Есть что-нибудь любопытное?

Нельсон слушал, как она шелестела бумагами, и вспоминал свидетельство о смерти отца — несколько фраз, вместивших в себя все горе и боль. Причиной смерти отца стал инфаркт миокарда. В то время Нельсон понятия не имел, что это означает.

— Дата и место смерти, — читала Джуди, — 24 мая 1952 года, Вулмаркет-стрит, Норидж. Причина смерти — скарлатина. Сейчас ведь дети ею не болеют?

— Болеют, но не умирают, — ответил он, пропуская группу школьников. Дети размахивали ксерокопиями листков с упражнениями и старались подставить друг другу ножку.

— Умерла дома, — продолжила Джуди. — Как же так? Почему ее не отвезли в больницу?

— Не знаю. Наверное, в то время было принято лечить детей дома.

— Они же были обеспеченными

людьми. Неужели не могли оплатить нормальный медицинский уход? Это было еще до создания Государственной службы здравоохранения?

— Да.

Школьники толкались в стеклянных дверях музея. Нельсон слышал, как учитель объявлял, что внутри их разобьют на группы.

— Что насчет документа о погребении?

— За ним пошла Таня. — Нельсону показалось, что его подчиненная немного злится. — Босс, неужели вы считаете, что Аннабел зарыли под дверью, а не похоронили в могиле?

— Не знаю. Но в этом доме есть нечто странное.

Нельсон приходил в музей спросить у хранителя, как случилось, что кукла зародыша исчезла со стенда и оказалась в траншее в Суоффхеме у ног Рут. Хранитель был чрезвычайно любезен, но не мог ответить ни на один вопрос. Экспозицию стадий развития плода убрали с показа несколько недель назад (музей стал получать жалобы от родителей). Ее части перенесли в складское помещение. Кто имеет туда доступ? Любой сотрудник музея. Более ценные экспонаты хранятся в сейфе. Но кому понадобится кукла зародыша? Непонятно.

Нельсон стоял на лестнице, с которой открывался вид на крыши Нориджа, и размышлял, каким должен быть его следующий шаг. Вернуться и еще раз допросить Эдварда Спенса? Он не сомневался, что тот что-то недоговаривал. Или поехать в участок и потрясти Таню — что там с документом о захоронении Аннабел? Еще им требовались истории болезни от дантиста. Нельсон вздохнул. Как же жарко — воздух просто удушающий. Сейчас бы нырнуть в бар и выпить кружечку холодного пива. Наверняка Клаф именно этим и занимается.

— Здравствуйте, старший инспектор.

Нельсон обернулся. Ему дерзко улыбалась девушка с огненно-красными волосами. Кто она такая? Подружка дочерей? Или ультрамодная знакомая Мишель?

— Я Трейс, — объяснила та. — С раскопок.

Точно. Худощавая девушка, они встретили ее в первый день на Вулмаркет-стрит. Та, на которую, как все решили, запал Клаф. Нельсон усмехнулся, разглядывая поблескивающие в ее ушах и на губе металлические колечки. Но держалась она дружелюбно.

— Что вы здесь делаете? — спросила она.

— Навожу обычные справки. А вы?

— Работаю по понедельникам и пятницам. Археологических раскопок, чтобы загрузить на круглый год, не хватает, вот я и веду тут кое-какую кураторскую работу — обрабатываю находки.

Нельсон не имел представления, что значит «обрабатывать находки», но сообразил, что обзавелся полезным знакомством в музее. Трейс могла знать, кто интересовался нужной ему экспозицией.

— Давайте выпьем? — предложил он.