Камень, жнец и мандрагора
Шрифт:
Ну да, очевидно, что с арены мы столь спешно драпали отнюдь не по причине чрезмерных возлияний моего жениха.
Уходить не хотелось. Вдруг за время моего отсутствия Алессандро станет хуже? Но и не признать правоту Кахалона нельзя. Надо привести себя в порядок, успокоиться и всё взвесить трезво, твёрдо и без паники.
Уложив жнеца поудобнее и накрыв его одеялом, я наведалась в ванную комнату. В домах старой части города и вода горячая есть, надо же…
Сменила ипостась, осмотрела себя, убеждаясь, что
— Халциона?
Я моргнула, выныривая из странного состояния полудрёмы, полузабытья, повернула голову к оставшейся открытой двери.
— Киана? Что ты здесь делаешь?
Сестра переступила порог спальни, приблизилась к кровати.
— Кахалон залетел с утра пораньше, предупредил наших родителей, что ты у него ночевала и на день тоже останешься, и мне шепнул, чтобы я заглянула. Вот, — Киана стряхнула с плеча лямку сумки, — я тебе одежду принесла, если надо.
— Спасибо, — я кое-как выпрямилась, прогнулась в попытке размять затёкшую спину.
Кажется, горгул заходил под утро, спрашивал что-то о моих родителях… но я большую часть сказанного даже не расслышала, скульптурой застыв в осоловелой этой, бездумной пустоте.
— Что с ним? — сестра настороженно посмотрела на Алессандро.
С ночи ничего не изменилось, жнец по-прежнему лежал неподвижно и еле-еле дышал.
— Не знаю, — ответила честно и внезапно спохватилась: — А Кахалон не сказал родителям, что…
— Что у вас тут явно какая-то мутная хрень стряслась? — догадливо закончила мою мысль Киана. — Нет. Я же говорила, Кахалон не такой. Он всё понимает… особенно когда речь о чём-то… таком.
Интересно, одобрил бы он кражу священной реликвии под носом толпы, её прославляющей?
Я встала, забрала у сестры сумку, изучила содержимое. Киана не мелочилась, сложила впопыхах два моих платья, нижнее бельё и пару предметов для личного туалета.
— И что у вас за мутная хрень?
— Мутная хрень.
— Незаконная?
— Незаконная.
— Если тебе нужно, можешь отойти. Я пока посижу с ним.
Я обернулась к сестре.
Никогда-то мы с Кианой не были близки, не были друг другу ни сёстрами, ни подругами. Я с малолетства держала дистанцию с членами семьи, с кем-то из-за разницы в возрасте, с кем-то из-за разницы во взглядах, и, как стало ясно теперь, никто из моих братьев и сестёр не был по-настоящему близок другому. И тем страннее видеть участие от младшей сестры, той, кто без зазрения совести скидывала на меня последствия своих шалостей, открыто дразнила с четырнадцати лет и относилась с каким-то задиристым презрением.
— Что? —
— Нет, — покачала я головой. — Просто ты же не обязана… вряд ли Кахалон угрозами и шантажом заставил тебя сюда прилететь.
— Не заставлял, — Киана перевела взгляд на словно выбеленное лицо жнеца. — Но когда случаются… такие вот мутные истории с хорошими горгульями… надо помогать. Кахалон так говорит… и ты же моя сестра.
— Лита тоже твоя сестра. Как и моя, впрочем.
— Литка… другая, ты же знаешь. А я не хочу быть как она.
— Я тоже.
— Я писать хочу, — с неожиданным пылом призналась Киана. — Как Кахалон… то есть Вольный ветер. Я недавно показала ему свои наброски, и он ответил, что у меня неплохо получается. И, возможно, что-то из моего получится напечатать. Или даже опубликовать как статью в газете. Под псевдонимом, конечно. Ма удар хватит, если она когда-нибудь узнает. И так постоянно приходится от неё всё прятать…
Прятать, говорите?
— Та шкатулка, которую ты искала в вещах, собранных ма для Скарро, с писательством, случаем, не связана?
— Ну-у… — помялась сестра. — Связана. Там карандаши лежали и блокнот с набросками. Я специально всё туда убрала, чтобы потом в свою сумку положить. Только не успела. Ма увидела, решила, что это прямо таки крайне важная и нужная в Скарро вещь, увела её почти что у меня из-под носа и запихнула в тот тюк. Хорошо хоть, на записи внимания не обратила.
— Тебе стоило сказать мне, в чём дело, а обещать свалить всю вину на меня, как в детстве.
— Я тебя хренилион лет не видела, откуда мне было знать, что у тебя на уме? Какая ты теперь, чего хочешь? Уж извини, но твоё внезапное возвращение, ещё и с женихом-человеком выглядело странновато. В лучшем случае. В худшем же от него издалёка мутной авантюрой несло. Кстати, — Киана выразительно покосилась на Алессандро, — я ведь права оказалась.
Отрицать очевидное я не стала.
— Он тебе не жених, да?
— Да. Побудешь с моим неженихом?
— Побуду, — вздохнула Киана и огляделась в поисках посадочного места. — И даже не придушу подушкой.
— Спасибо, — ещё раз поблагодарила я, взяла сумку и отправилась в ванную.
Впервые с момента прибытия в Скарро приняла нормальный горячий душ. Понятно теперь, почему местные сдают свои дома прилетающим на праздник гостям, среди которых наверняка хватает желающих приплатить за элементарные бытовые удобства. Вроде и не такая уж большая разница, но насколько жизнь проще становится! С неохотой выбравшись из-под струй горячей воды, надела свежее платье, влезла в туфли и отправилась за сумкой жнеца. Припрятана она недалеко и можно пешком пройтись, не поднимаясь на крыло.