Камень, жнец и мандрагора
Шрифт:
— Что предшествовало… этому состоянию? — негромко спросил Кахалон. — Или что его спровоцировало?
— Удар, — призналась я беспомощно.
— Какой удар?
— Он прикоснулся к… одному предмету… дальше была вспышка и удар. Меня… и Алессандро тоже… отбросило к стене… я вырубилась, а когда очнулась, он был без сознания и в себя не приходил.
— Что это был за предмет?
— Камень, свойства которого вряд ли изучают на лекциях по артефакторике и геммологии.
— Ка-акой ещё камень? — с подозрением протянула Киана. — Тот самый? Но это же обычный булыжник!
—
Кахалон поравнялся со мной, внимательно оглядел Алессандро.
— Либо это последствия удара о стену, либо результат воздействия … другого камня. Я не врач и не целитель, точнее сказать не могу. Надо разыскать того, кто сможет его осмотреть и дать более чёткий ответ.
— Этот кто-то должен быть или врачом, или целителем, — напомнила я. Как вообще ставить диагноз жнецу смерти, существу по определению не вполне живому?! — Где я такового найду? Мы в Скарро, не в Велоне, а много ли среди нашего народа докторов и целителей?
— Я могу поспрашивать знакомых.
— И как оно надолго, расспросы эти?
— Давай я за Азуром сгоняю, — внезапно предложила Киана.
— А он что сделает? — резко повернулась я к сестре. — Или он на целителя учится, а мне об этом позабыли сообщить?
— Не учится. Но он любит со всеми этими некромантскими штучками алхимичить, читает много всякого на эту тему…
— Как хочешь, — отмахнулась я. — Мне всё равно, вот честно. Хоть всю семью сюда тащи, раз нынче каждому видно, в какие отходы жизнедеятельности я вляпалась.
Получилось как-то на редкость раздражённо, с прорывающимися в голосе истерическими нотками. Нет-нет-нет, надо срочно взять себя в руки и ни в коем разе не скатываться в панику. Со мной всякое бывало…
Но мне ещё не доводилось оказываться в Скарро со жнецом, лишившемся то ли памяти, то ли рассудка. И я не имела абсолютно никакого представления, что мне теперь делать.
Киана молча вышла из спальни. Алессандро проводил её настороженным взглядом.
Демоны побери, кажется, он и впрямь не понимает, о чём мы говорим. Или, скорее, на каком языке мы говорим. А языка из его прошлого не знаю ни я, ни Кахалон… да и, наверное, никто в Скарро.
— У него ещё кто-то есть? — осведомился горгул.
— Кто, например? — отозвалась я тоном уже более спокойным.
— Напарник, соучастник, связной. Он сам затеял эту авантюру или он всего лишь наёмник?
–В напарниках и соучастниках у него только я, связной если и есть, то мне о нём ничего не известно. Авантюру затеял не сам, однако он не наёмник.
— Он хотел украсть камень Жизни?
— Хотел. Но камень оказался с сюрпризом.
— Судя по тому, что в городе тихо, камень остался на месте.
— Остался.
Чего нельзя сказать о потерянной части ожерелья богини. На месте ли она или уже покинула Скарро вместе с Оливером… И дело ведь не столько в камне, сколько в знания и возможностях возрождённого. Вдруг он смог бы что дельное подсказать, что-то объяснить, зря он, что ли, столько лет крутился вместе с другими духами рядом со жнецами? Понятно, что не в его интересах помогать, но
Хотя я даже в теории не представляла, как и чем можно надавить на возрождённого духа.
Киана вернулась с Азуром где-то через час. Мама категорически не желала отпускать провинившегося младшенького, тем более с той сестрой, кто и сама примерным поведением не отличалась. Однако горгулий запереть качественно и с гарантией можно только в помещение с дверью, махоньким окном и в блокирующих наручниках, как сделал Алессандро при первой нашей встрече, в остальных же случаях удержать нас крайне затруднительно. Вот и мамуля не преуспела — Киана и Азур сбежали при первой же возможности.
Ну да за это время и я ни в чём не преуспела.
Алессандро продолжал шарахаться от меня, словно я была в каменной ипостаси, а он никогда прежде не видел представителей других рас. Он ничего не говорил, только открывал рот и иногда издавал невнятные звуки, и впрямь больше похожие на звериные. Он слез с кровати и начал метаться по спальне, натыкаясь на немногочисленные предметы обстановки. Хорошо хоть, горгул успел загородить проём, не позволяя Алессандро выскочить в коридор. Он не понимал, что мы с Кахалоном ему втолковывали, не понимал, где находится, и крепло пугающее подозрение, что он и себя-то не осознавал в полной мере. Оставалось лишь теряться в догадках, что сейчас творилось в его разуме и был ли там Алессандро, которого я знала.
Наконец мы не без труда вернули жнеца в кровать и стали закрывать за собой дверь, когда выходили из комнаты. Хозяин дома заглянул к нам только раз, повергнув Алессандро в очередной приступ паники. Кахалон жестом показал, чтобы тот убрался с глаз долой, вышел к нему и накоротко переговорил. Больше бедолага к нам не совался. Немного успокоившись после явления хозяина дома, Алессандро раскидал подушки и одеяло, прижался спиной к изголовью кровати, подтянув колени к груди и обхватив их руками, и так и сидел, буравя нас мрачным взглядом дикаря, не знающего, чего ждать от этих странных путешественников из далёких цивилизованных стран.
Визит Азура обрадовал его мало. Младшенький тоже не испытал восторга при виде всклоченного полуодетого жнеца с лихорадочно блестевшими глазами. Киана по дороге описала ему ситуацию, как она поняла её с моих слов и на основе собственных наблюдений и выводов, но столь стремительного возвращения к жившим в пещерах предкам людей он явно не ожидал. Покосился на всех по очереди, вздохнул и обошёл кровать. Посмотрел на Алессандро с одной стороны, с другой, затем задёрнул шторы на окне и полез в принесённую с собой сумку. Извлёк оттуда продолговатый полупрозрачный кристалл на цепочке, рогатку, похожую на те палочки, что использовали лозоходцы, и парочку мешочков с неизвестным содержимым. Почесал лохматую макушку, присовокупил к мешочкам ещё один и шёпотом попросил Киану и Кахалона выйти. Сестра попыталась было возмутиться, но Кахалон, знаком показав мне, что они будут за дверью, молча увёл Киану.