Камень. Книга 3
Шрифт:
— Помню.
— Принял? Принял. Вот и следуй ей даже вне рамок службы. — дед вздохнул. — Твой отец ещё и присягу Цесаревича давал, когда я Императором стал. Вот помру, и ты, даст бог, её примешь. — он откинулся на спинку кресла и о чём-то задумался. Мы с отцом молчали. — Так, Алексей, — дед снова выпрямился, — теперь поговорим о неприятных вещах, но перед этим ты должен пообещать мне, что постараешься воспринять их как взрослый человек, и не будешь делать скоропалительных выводов.
Честно говоря, последние слова деда меня сильно насторожили,
— Постараюсь… — протянул я.
Дед вздохнул и продолжил:
— Помнишь, ты бабушке позвонил по поводу своего друга, Александра Петрова? — после этого вопроса в груди у меня похолодело от нехороших предчувствий. — Так вот. Этот разговор твоя бабушка передала мне, я провел расследование, предметом которого стали отношения твоей сестры и этого Петрова. Варька, похоже, серьёзно влюбилась в твоего друга, и я, чтобы оградить её от всяких там глупостей, приказал Валькириям отвести Петрова к родителям, в Смоленск, с наказом сидеть твоему другу там до особого распоряжения. А потом ко мне твой другой дед пришел, и попросил Петрова вернуть, типа, он нашего внука лучший друг. Михаилу Николаевичу удалось меня, в конце концов, переубедить. Алексей, я готов лично принести извинения Петровым и князю Пожарскому в твоём присутствии!
В груди уже не холодело, там уже вообще ничего не чувствовалось!
— Как Сашка? — я спросил первое, что пришло в голову.
— С ним все в порядке. — вместо деда мне ответил отец. — Только напуган слегка…
— Напуган?.. Слегка?.. — переспросил я, всё ещё до конца не понимая, как такое вообще могло произойти. — Когда его отправили в Смоленск? — я снова уставился на деда.
— В прошлый вторник, вечером. — опять ответил за него отец.
— Так это получается, ты моей болезнью решил воспользоваться? — спросил я у Императора, еле сдерживая себя, чтобы не заорать.
— Просто обстоятельства так сложились… — ответил он, глядя мне прямо в глаза.
А у меня в голове что-то щёлкнуло — причем здесь Валькирии? Если бы Император захотел убрать подальше от Варьки Сашку Петрова, он бы точно действовал или через Дворцовых, или через Канцелярию. А Валькирии начальнику Дворцовой полиции подчиняются лишь формально, а на самом деле — только Императрице и другим Романовым женского пола. Так это что же получается? Бабка, похоже, не растерялась, и решила воспользоваться ситуацией с моим беспомощным состоянием. Насколько я уже был наслышан, это всё было вполне в её духе. Вот ведь карга старая! А дед бабулю решил прикрыть, джентльмен хренов?
— Государь, — меня начало мелко потряхивать, да и говорил с трудом, нижняя челюсть от напряжения двигалась с трудом, — мне кажется, что вы мне сейчас нагло врёте!
— И почему ты так решил? — усмехнулся он.
— Это же бабуля Сашку Петрова с помощью преданных Валькирий в Смоленск отправила? — меня от усмешки деда затрясло ещё сильнее.
— Причём здесь Императрица? — пожал плечами он. — Я приказал
— Сильно? — заорал я, а лицо Императора на секунду потеряло резкость.
— Лёшка! Прекрати! — заорал отец. — Убери гнев!
А ставшее снова резким лицо деда стремительно бледнело.
— Так это бабка Валькириям приказ отдала? — продолжал орать я на Императора, не обращая внимания на отца.
Дед с трудом поднялся из кресла, упёрся в меня взглядом и прошептал:
— Хоть пальцем бабушку тронешь, лично убью. А теперь пошел вон, щенок!
Вид Императора внушал! Да и его слова подействовали на меня, как ушат с холодной водой. И почувствовал, что меня стало отпускать…
— Извини, деда, не сдержался. — я поклонился и повернулся, чтобы пойти на выход, но…
Двери с грохотом распахнулись, и в кабинет ворвался давешний секретарь с теми двумя Дворцовыми. Выглядели они напуганными.
— Государь, что случилось?
— Ничего, Василий. — дед тяжело опустился в кресло. — Всё нормально, вам показалось.
— Конечно, Государь. Извините! — троица поклонилась и вышла из кабинета.
— Саша, проводи сына на выход. — дед уже спокойней обратился к отцу. — И проследи, чтобы Алексей по дороге глупостей не натворил. — он тяжело уселся обратно в кресло.
Отец кивнул, и мы покинули кабинет.
До самого выхода из Большого Кремлевского дворца мы молчали. Мои мысли были заняты тем, стоит ли мне переодеваться, или прямо в смокинге поехать в Смоленск? На крыльце отец остановил меня и подозвал жестом ждущего меня у машины Прохора.
— Слушай меня внимательно, Алексей. Да, дед решил прикрыть твою бабушку. Ничего страшного с твоим Петровым не произошло, только испугался очень. Ты, я надеюсь, на деда не в обиде?
— Нет. — мотнул я головой.
— И на бабушку не обижайся, она у нас такая, другой у нас нет. — отец вздохнул. — Обещай ей не мстить.
Я молчал.
— Вот же упёртый! Хорошо. Предупреждение слышал?
— Да.
— Я к нему присоединяюсь. Сделаешь хоть что-нибудь моей матери… — он многозначительно посмотрел на меня. — И ещё. За то, что гнев свой опять выпустил, к своему Петрову поедешь не прямо сейчас или завтра утром, а только в субботу, после Малого Света. Сын, ты меня услышал?
— Услышал. — недовольно протянул я. — Но если с Петровым будет что-то не так, батя, я этого не прощу!
— Красивыми и громкими заявлениями ты воображение своих баб поражать будешь, сынок! — криво улыбнулся он. — Мы люди приземлённые, с нами подобное не проходит. И вообще, у тебя гнев работает отдельно от всех твоих способностей, или?..
И действительно… Надо бы попробовать…
Перейти на темп, хоть и с трудом, но получилось! Получилось даже пошарить по окрестностям.
— Алексей! Без фанатизма! — услышал я голос отца и вынырнул из темпа. — Успеешь еще. Ну, как?
— Теперь норма! — настроение моё резко повысилось.