Камень. Книга 3
Шрифт:
— Ничего с Лицея не меняется…
— Это точно! — согласилась с ним Шереметьева.
Вскоре к нам присоединились и Голицыны. В отличие от брата, Ксения со мной себя вела смущенно и слегка насторожено. «Масла в огонь» добавила Анна:
— Что, медичка, приплыла? А я тебя предупреждала!
— Будто ты не в таком же положении, как и я? — окрысилась Ксения.
— В таком же, да не в таком! — хмыкнула Анна. — Я-то с Алексеем каждый день в Универе вижусь, а ты трупаки по моргам в это время режешь!
— Аня! — решил вмешаться я. — Прекращай. Не забывай, что ты у Ксении в гостях, а ведёшь себя…
Мои слова возымели эффект.
— Голицына,
Ксения же кивнула и отвернулась.
Тут ко мне обратился её брат:
— Алексей, тут ко мне подошли… Короче, Общество слегка обижается, что ты ограничиваешь своё внимание только нашим столиком. Дело, конечно, твоё, но… — он выразительно сделал рукой некое движение. — Могу, на правах хозяина, составить компанию…
— Спасибо, Виктор. Твою помощь в этом вопросе приму с благодарностью. Пойдём.
И мы пошли…
Слава богу, что сегодня я и в Ясенево пил красное сухое, иначе бы до конца «проходки» дожить шансов было мало. Как и предполагалось, и так хорошее ко мне отношение со стороны Света сменилось на отличное — молодые люди улыбались и предлагали как-нибудь весело провести время, девушки же хлопали глазками, эти же глазки мне строили, не забывали улыбаться и интересовались моими увлечениями, кроме живописи и бильярда, про который они уже откуда-то были наслышаны. Мой ответ, что увлекаюсь рукопашным боем, удовлетворял всех — молодые люди были наслышаны про моё посещение особняка Юсуповых. А сколько я узнал нового про великосветские компании! Даже у нас в Универе была одна такая, и довольно многочисленная, на мероприятия которой, оказывается, мне через Юсупову и Долгорукую уже несколько раз передавали приглашения! Вот же собственницы! Обещался как-нибудь присоединиться. В общем и целом, этих обещаний я надавал великое множество, и только потом понял, что действительно собираюсь их выполнить — прав был дед, который князь Пожарский, как и Прохор — я начинал, незаметно даже для себя, думать по-другому, с учётом своего нового статуса и положения. Да и Общество отчётливо мне это дало понять — нельзя мне было замыкаться на общении только с Долгорукими, Голицыными, Шереметьевыми и Юсуповыми, остальные могут элементарно обидеться от отсутствия хотя бы минимальной заинтересованности в общении с ними с моей стороны. Следствием этих выводов стало то, что к своим друзьям я вернулся только во втором часу ночи, и тут же попал «в цепкие лапы» заморской принцессы:
— Алексей, почему Петров не отвечает на мои звонки и сообщения? — спросила она меня на французском, заметно при этом волнуясь.
— Кристина, я же тебе говорил, что у него с родичами проблемы. — ответил я на том же лягушачьем наречии. — Завтра, прямо с утра, собираюсь выехать в Смоленск. Заодно и Александра навещу. Обещаю, он тебе позвонит.
— Правда? — обрадовалась Гримальди.
— Правда. — кивнул я. — Не переживай, первый звонок твой.
— Спасибо, принц! — схватила она меня за руку. — Я не забуду!
— Очень на это надеюсь, Кристина. — улыбнулся я. — Давно что-то в казино не был…
— Ты приглашен! — продолжала она сжимать мою руку. — Когда пожелаешь! Но только вместе с Александром.
— Договорились. Первый звонок Петрова твой.
Этой ночью мы ни в какой клуб не поехали, пробыв в ресторане Голицыных до трёх часов ночи. К этому времени подпившие молодые аристо обоих полов вполне свыклись
— Как прошло? — потянулась она.
— Нормально.
— Было бы интересно посмотреть на последствия, если бы всё прошло ненормально… — хмыкнула она. — Поклонниц прибавилось?
— Как и говорил, в разы.
— Тоже ожидаемо. Романов, ты чего, спать собрался?
— Извините, госпожа штаб-ротмистр! Просто закрыл глаза. Разрешите исправиться?
— Не разрешаю, а приказываю, курсант!.. Нежнее!.. Еще нежнее!.. Теперь верю, что соскучился!.. Да не лапай ты так, Лёшка! Синяки же при твоей силище останутся, медведь ты похотливый!..
Весь день и вечер пятницы Свет обсуждал сногсшибательную новость — молодой князь Пожарский, успевший и до этого стать героем светской хроники, оказался сыном Цесаревича. Но и это было не самым главным — Императорский Род объявил его в качестве полноправного Романова, ставшего в один момент вторым в очереди престолонаследования. Одновременно с этим появились слухи, в которых утверждалось, что это именно на него покушались Гагарины, за что и были казнены с особым цинизмом. Теперь для Света всё встало на свои места — Катька Гагарина рожала только девочек, была, по проверенным слухам, беременна опять дочкой, и Романовы воспользовались «запасным вариантом» — рожденным от Лизки Пожарской мальчиком, отцом которого, как теперь выяснилось, был Цесаревич. Про Катьку Гагарину все дружно решили забыть — одни дочки, да ещё и покушение на жизнь будущего Императора со стороны её родичей, явно не прибавят любви что со стороны старшего поколения Рода Романовых, что со стороны самого Алексея Александровича.
Активно муссировались и другие слухи, утверждавшие, что во время этого покушения Алексей Александрович убил с особой жестокостью двух воевод, нанятых Гагариными для покушения на него, а потом лично расправился и с младшим Гагариным, посмевшим что-то такое Алексею Александровичу сказать при задержании. Оснований не верить этим слухам у Света не было — Алексей Александрович в ресторане Голицыных своим гневом, а потом и на примере поломанного князя Юсупова, доказал свою решительность и способность идти до конца в вопросах чести.
Свет не стеснялся вслух завидовать Роду Пожарских, которые и так последние три века тёрлись возле трона, а уж сейчас и вовсе стали Романовым ближайшими родственниками. Не забыли аристократы и про певичку Алексию, общеизвестную пассию молодого и перспективного Романова, прикинув, что через неё тоже можно будет ближе познакомиться с Алексеем Александровичем.
Особо обсуждался вопрос выбора Романовыми невесты для Великого князя. Никто не сомневался, что Главные Рода Империи уже начали активно суетится в этом направлении, да и другие влиятельные Рода явно недолжны были остаться в стороне.
Общество бурлило, слухи обрастали совсем уж невероятными подробностями, но все сходились в одном — дальше будет только интересней!
Все четыреста километров до Смоленска я проспал, добирая то, что недоспал ночью — заснул около пяти, а вставать пришлось в девять, когда меня разбудил Прохор, сообщивший, что для поездки всё готово.
Завтракал в обществе Вики, которая щеголяла по дому в коротком шелковом халатике. Заметив мои взгляды, а также Прохора, она спросила: